– Скажи, – он поднял взгляд на старика, – другие создания… те, кого называют роо… тоже делают выбор? Тот, о котором ты говорил, – между меньшим и большим числом потомков, между счастьем и долгой жизнью? Данниты, тири, тьяни?
– Бывает по-разному, сын мой. Возможность выбора – уже большое счастье, и плохо, когда ее нет… – Нарата вздохнул. – Жизнь тири коротка, период размножения недолог, и женщины их приносят скудное потомство. У даннитов рождение самки – редкость, и потому самцам приходится ее делить. Живут они не меньше нас, но плод вызревает дольше, и если дитя родилось до срока, оно умирает или становится ущербным. У тьяни тоже нет выбора. Не всякое яйцо, отложенное самкой, оплодотворено, и яйца без зародышей – лишь пища для водяных червей… Но в этом нет беды. – Старик внезапно приободрился и привычным жестом огладил череп. – Нет беды, сын мой, ибо так сохраняется равновесие. А это – основа всего! Равновесие меж теми, кто ест, и тем, что их питает… Бхо и балата тоже часть такого равновесия. В балата льется кровь и гибнут люди, но после в мир приходят бхо, а значит, рождается больше детей. Конечно, не у всех – у тех, кто пролил кровь, понес убыток, но зато получил и выгоду.
Дарт насторожился – кажется, еще одна тайна приоткрывалась перед ним. Пусть на первый взгляд бесполезная для Ищущих, но кто мог взвесить пользу неразгаданных секретов? И разве не сказал Джаннах, что Ищущим нужны не знания, а представление о мире Темных – как жили они, к чему стремились, куда ушли и по какой причине? Возможно, в словах Джаннаха скрывался намек, и в этом случае… «В этом случае, – подумал он, – ферал – не главная цель экспедиции, а повод, изобретенный для меня, дабы слуга не ощутил сомнения хозяев. Возможно, они не знали сами, что искать; возможно, информация о бхо была важней, чем образец ферала».
– Не понимаю, – Дарт покачал головой, – не понимаю, сир. Я путешествовал на бхо, который плавает по рекам, я видел бхо-носильщиков и бхо-копателей, я знаю, есть такие бхо, что могут двигать корабли… Но бхо не заменяют ни отцов, ни матерей. Как связаны они с таинством рождения?
– Все связано в этом мире, – заметил Нарата. – Будь терпелив, и я объясню. Увидишь!
Он скрылся под аркой, ведущей к трапезной, и, возвратившись, принес блюдо со сладкими фруктами и пару чаш из половинок ореха; блюдо и чаши опустил на землю и начал перекладывать плоды на бугристый камень-бхо. Они медленно погружались, таяли, исчезали, как древесный лист, и цвет камня стал меняться – поверхность уже не выглядела темной, а отливала киноварью и двигалась, чуть заметно трепеща и колыхаясь, будто камень ожил или превратился в тугой бурдюк, наполненный вином. Нарата, поглаживая странное существо, закончил кормление и закатил глаз, словно что-то вспоминая, потом с уверенным видом ткнул в один из крайних бугров; подождал, пробормотал: «Да будет с нами милость Элейхо!» – и ткнул снова, посильнее.