Комната эта, полная воспоминаний и снов, обычно меня чаровала как тайная пещера Али-Бабы, но в этот раз я не глядел на рыцарскую сбрую, на корабли и оружие, на статуэтки и телевизор и даже не полюбовался крокодилом. Я ловил магнетические токи, что исходили от Ахмета, но принадлежали Захре; ее телохранитель был для меня то ли антенной, то ли ретрансляционным модулем, передававшим запах ее кожи, ее голос и сияние глаз. Может быть, прикосновение пальцев…
Странно, но напряжение покинуло меня, и я успокоился. Этот человек служил Захре, берег ее и охранял от посягательств мужчин, то есть от подобных мне, и он меня узнал. Но в нем не ощущалось неприязни; он казался не стеной цитадели, не каменной башней, где спрятали мою принцессу, а вратами, ведущими к ней. Или, скорее, мостиком – не преградой, а лишь пространством, которое мне полагалось преодолеть, дабы войти в чудесный сад с жилищем гурии. Она была где-то рядом, наверху, и я, прислушавшись, пытался различить ее дыхание и легкие шаги. Может быть, я их услышал… Или то была иллюзия? Все же дом у Глеб Кириллыча старинный и перекрытия такие, что барабанный бой не долетит…
– Рекомендую, – пробасил Михалев, кивая в мою сторону, – Сергей, сын моего покойного друга. Юноша, угодный моему сердцу.
– Серр-гей, – повторил Ахмет. – Сирадж, что значит светоч. Хороший имя! Могу я узнать его почтенное занятие?
Он говорил по-русски на удивление чисто, лучше Керима, и речь его была напевной, будто слова ложились в размер стихов. Выслушав их, Глеб Кириллыч усмехнулся и произнес:
– Сергей – акил, ученый человек, из тех, о ком сказал поэт: познание своим он сделал ремеслом. Мысль его витает в сферах, куда для нас, людей обычных, нету доступа. Там, где мы слепы, он зряч, там, где глухи, он слышит голос ангела. Вот этого, с большим стеклянным глазом. – Михалев хлопнул по монитору пентюха.
– Инженер, – сказал Ахмет, с уважением покачивая головой. – У нас много русский инженер. Воистину, очень ученый люди! Очень! – Он сделал паузу и, поглядев на Михалева, осведомился: – Скажи, мой господин хаким, пришел ли я вовремя? И не прервал ли мудрую беседу?
– Нет, не прервал. Мы говорили о существе, слетевшем на Землю со звезд, о том, кто тайно бродит меж людей, подобный человеку и все же отличный от него, о посланце из другого мира, ведущем счет земным грехам и радостям. Он пока не объявился среди нас, но что случится, когда объявится? Я полагаю, ничего, а вот Сергей считает, что неизбежны перемены.
– Имам аль гаиб, – промолвил Ахмет, соединив ладони перед грудью. – Вы говорить о нем, о посланнике Аллаха, который придет и воздаст по заслугам грешным и праведным. Не обижайся, хаким, ты мудр, но господин Сирадж мудрее в вашем споре. – Он посмотрел на меня с чуть заметной улыбкой. – Будут перемены, будут! Как же без перемен, если того пожелать Аллах? Как можно этому не верить?