– Твои параметры отклоняются от нормы. Помощь… тебе нужна помощь, Теплая Капля. Взгляни на экран.
Я поднял голову, встретился взглядом с Захрой и, словно пчела нектар, впитал ее улыбку.
* * *
Не знаю, как Джинн расправился с тезкой-банкиром и братцем-подполковником; не знаю и знать не хочу. Что же до прочих фигурантов, то больше я о них не слышал, однако уверен, что мой приказ был выполнен Джинном в точности. Керим, наверное, держит пивной ларек в Магадане, Пыж ваяет статуи колымского начальства, а Калиденко Михаил Георгич нянчит внуков и отводит душу на митингах КПРФ. Нет у меня и сомнений в том, что всех знакомцев тезки – тех, что проживали в краях аравийских – постигли маленькие неприятности: кого отставили от дела, кого объявили предателем и по закону шариата укоротили ровно на голову. Так ли, иначе, но мир избежал финансовых катаклизмов, и это на руку всем и каждому: одни продолжают свой джихад, другие – войны с террористами, а третьи качают нефть в умеренных количествах, дабы не падала цена за баррель.
Восьмого марта, утром, Бянус позвонил мне и сказал, что у сурабовой племянницы не тот менталитет, да и ноги, как выяснилось, кривые, а потому ей дадена отставка, но это ничего, это вовсе к лучшему, ибо он встретил девушку своей мечты, филологиню Людмилу, специалиста по глоссематике[54]. И в этот светлый праздник они осчастливят меня визитом, вместе с бутылкой кагора, так как Милочка крепкого не пьет, но это тоже ничего – такие недостатки изживаются временем и тренировкой. Готов ли я почистить серебро, достать крахмальные салфетки, украсить кошку бантиком и ждать гостей?
Я сообщил, что не готов, что я на это вечер абонирован и что заявка подана как на меня, так и на кошку, по каковой причине глоссематический конгресс придется отложить. Бянус хмыкнул, обозвал меня паршивым соутробцем, но признался, что соутробец у него один и он меня прощает. Затем, понизив голос, вымолвил:
– Ты. Серый, смотри… ты уж не ввязывайся в историю… зуб там за око или око за зуб… Алика не воскресишь, хоть по зубам кувалдой бей!
– Это верно, – согласился я.
– А кто же тебя абонировал? Не наша ли арабская принцесска?
– Скромность не позволяет мне упоминать имя дамы.
– Ну и леший с тобой! – Сашка помолчал, что-то соображая, пришел к каким-то тайным выводам, буркнул: – Одобрямс! – и бросил трубку.
Дама моя явилась в пятом часу, в синем платьице с серебряными блестками, нарядная, как маленькая королева. Выпила чаю с пирожным, поведала детсадовские новости, потискала Белладонну, и все бы хорошо, но я был не в том настроении, чтобы рассказывать сказки. Подарок, однако, приготовил, разыскав среди фульриков самый веселый мультфильм о приключениях Али Бабы. Мысль не просто увидеть сказку, а погрузиться в нее, очаровала Олюшку; пока я подгонял браслеты, она сидела не шелохнувшись, светясь и сияя в предвосхищении чудес. Дети так искренни, так не похожи на взрослых! Ее совсем не волновало, реален ли сказочный мир и как соотносится с нашей Вселенной, кто обитает в нем, фантомы или живые существа, и как она проникнет в пестрый хоровод компьютерных духов и обретет над ними власть. Чувства для нее были важней, чем здравый смысл, а приключения интереснее размышлений…