А выражение «земля ему пухом» кажется мне и вовсе языческим. Поскольку тело к моменту погребения уже не имеет никакого отношения к душе покойного, к исходу третьего дня окончательно покинувшей свое былое вместилище.
Но это вопрос богословский, и, размышляя на эти темы, рискуешь заблудиться в бесконечных лабиринтах и противоречиях традиций и суеверий. А то и вовсе усомниться в некоторых канонах церкви, а я, прости Господи, хоть и не считаю себя примерной христианкой, тем не менее не хотела бы вступать на скользкий путь сомнений. В конце концов и Иисус Христос перед вознесением некоторое время провел в гробу, то есть в подземной пещере в соответствии с тогдашним ритуалом. И никого это не смущает. Хотя по преданию, и Он сначала побывал в аду…
А холмик был действительно крохотный. Настолько, что мы с Петром Анатольевичем не сразу его нашли на новом городском кладбище на краю города. Соседняя могила, заваленная целой горой венков, полностью закрыла его от посторонних взглядов.
На Костиной же могиле цветов почти не было. Если не считать нескольких скромных букетиков и одного венка.
– Да, – пробормотал Петр Анатольевич, – чуть ли не за кладбищенской оградой, словно самоубийцу какого…
И я с ним согласилась. Похороны для весьма состоятельного человека странные, если не сказать больше.
– Даже при том, что у него практически не осталось родных… – продолжил Петр Анатольевич и наклонился над могилой, разглядывая одинокий венок.
«Брату Константину…» – прочитал он машинально, и оглянулся на меня. – Разве у Константина Лобанова был брат? Или сестра?
– Если верить Ксении Георгиевне – то не было, – ответила я. – Не считая того, что все мы – братья и сестры…
– И тем не менее я не рискнул бы заказать венок с такой надписью, не находясь в близком родстве с покойным…
– Пожалуй, вы правы. А что там написано дальше?
Петр взял венок в руки и расправил черную траурную ленту.
– Ничего.
– Как ничего? – удивилась. – Этого не может быть.
Я подумала, что Петр ошибается, потому что не раз читала эти традиционные последние приветы умершим: «Горячо любимому мужу и отцу от безутешной вдовы и сирот», «Господину N. от министерства просвещения»… И так далее. Такая форма. Может быть и нелепая, но установившаяся давным давно. И лента без подписи смотрится как-то странно, словно анонимное письмо на тот свет…
– Просто «Брату Константину». Вот посмотрите…
Он протянул мне венок, и я убедилась в справедливости его слов. После слова «Константину» стояло многоточие.
– Странно… Еще одна странность в нашу коллекцию. Чует мое сердце – не напрасно мы сюда приехали.