Петр взял медный крестик в руки и вертел его так и эдак, демонстрируя свое недоумение:
– Алсуфьева я еще как-то могу понять, но зачем этот крест понадобился Люси? Ладно бы он был из золота… серебряный, наконец. Ему копейка – красная цена в базарный день…
– Вот именно, – серьезно произнесла Ксения Георгиевна. – А между тем – она, рискуя быть застигнутой на месте преступления, вернулась к убитому и разыскивала у него на груди, если я не ошибаюсь, именно этот предмет…
Она взяла крестик у Петра и приблизила его к своим глазам. У меня от этих ее слов мороз прошел по коже. И подумалось, что через несколько мгновений мы узнаем от нее нечто страшное.
Петру передалось мое настроение, это было видно по его настороженному, почти испуганному взгляду.
– Вы не знаете ничего особенного про этот крестик? – совсем тихо спросила меня старушка и, если бы дело происходило вечером, возможно, этот тихий вопрос заставил бы мои волосы встать дыбом. Но за окном ярко светило солнце и раздавались веселые крестьянские голоса.
– Да нет… – начала было я говорить, но в этот самый момент вспомнила. То, о чем не вспоминала ни разу за последние несколько лет.
Синицын не раз говорил нам с мужем о том, что этот крестик ему достался от деда. И вспоминал какую-то героическую историю или семейную легенду, в которой крестик этот сыграл весьма важную роль.
– Была какая-то история, – нахмурила я брови и принялась отчаянно растирать себе виски. Но как ни старалась – так и не смогла вспомнить ничего определенного.
– А жаль, – разочарованно покачала головой старушка. – Думаю, что нам это было бы не менее интересно, чем господину Алсуфьеву. А он в поисках этого крестика разломал старинный секретер, выломав из него все секретные ящики…
– Стоп, – воскликнула я так громко, что Ксения Георгиевна и Петр так и подскочили на своих стульях. – Все верно. Секретные ящики – вы говорите? Как же я могла забыть.
Крестик этот – не просто нательный. Ну-ка, дайте я на него взгляну…
И как только он оказался в моих руках, мне было достаточно взглянуть на него мельком, чтобы невидимая пелена упала с моих глаз. Я увидела его в совершенно новом свете и вспомнила ту историю, что рассказал нам Павел много лет назад, будто услышала ее только вчера. Все эти годы, оказывается, она хранилась в потайных помещениях моего сознания, чтобы выйти оттуда в самый нужный момент.
– Алсуфьев сломал секретер не для того, чтобы найти крестик, а именно потому, что крестика у него не было.
– С досады что ли? – с сомнением спросил Петр.
– Нет, – рассмеялась я в ответ на это его предположение, – надеюсь, до этого он еще не дошел.