Она открывает дверь в баню – и в эту секунду что-то грохочет неподалеку, да так, что я невольно пригибаюсь, потом вижу, как из косяка двери брызнули щепки.
Валентина громко визжит. Я не успеваю ничего сообразить – все существо мое действует быстрее мозга. Я отвыкла не только ужасаться по поводу и без повода, но и тратить время на пустые размышления. Я могу только действовать.
Поэтому с силой вталкиваю Валентину в дверь, влетаю следом – и захлопываю ее за собой с такой силой, что банька отчетливо содрогается.
Окидываю взглядом предбанник и бью по выключателю. Становится темно, и я вижу, как мечется снежная пелена за окошком.
Окно! Оно невелико, однако вполне достаточно для того, чтобы в него мог просунуться человек и решетить пулями все вокруг.
Я не думаю над тем, кто этот человек. Я думаю только о нашем спасении.
Скорей задвинуть щеколду на входной двери. Подтащить к ней стол, лавку. Распахнуть дверь в мыльню, втолкнуть туда Валентину, влететь самой. Через секунду я выскакиваю обратно, хватаю со стола стопу полотенец – и захлопываю за собой дверь. Здесь нет засова, поэтому я проталкиваю в дверную ручку палку старой, растрепанной щетки, предназначенной для сбора мусора с полу. Мне чудится или там, в предбаннике, зазвенело разбитое стекло? Возвращаться проверять я не собираюсь.
Валентина смотрит на меня огромными карими глазами.
– За-зачем по-пол-полотенца? – выстукивает она дробь зубами.
Я не отвечаю: просто оборачиваю одно вокруг себя, а второе, поменьше, накручиваю на голову в виде тюрбана. И в этом подобии одежды мгновенно начинаю чувствовать себя гораздо лучше и даже защищенней.
Видимо, Валентина понимает это и тоже, так сказать, одевается.
– Кто это? Что это было?
Так, ее зубы перестали стучать. Уже хорошо. И глазищи вроде бы уже не такие ошалелые. Наверное, у нее тоже выработался определенный иммунитет к приключениям.
– Стреляли, – лаконично объясняю я, с трудом подавив судорожную улыбку: это точное слово сейчас кажется набившей оскомину цитатой.
– Кто? Почему?!
– Не знаю. Какая разница?! Гораздо важнее другое: сможет ли он открыть вот эту дверь? Давай-ка на всякий случай подопрем ее лавкой. Теперь окошко надо как-то забаррикадировать.
С этим сложнее, гораздо сложнее. Закрывать окно нам просто нечем. То есть имеются в наличии шайки и один табурет, однако каким образом его присобачить к окну – этого не можем придумать ни я, ни Валентина.
– Давай посидим в парилке, – предлагает она наконец.
– Мы в парилке уже через пять минут сваримся всмятку, – вздыхаю я.
Подумав, решаем открыть дверь в парилку, чтобы она перегородила окно, и сидеть на пороге. И тепло, и не жарко, и мы защищены.