Кто-то врет. Или Малютин, или Кирилл. И Бергеру еще предстоит выяснить, кто именно!
В эту минуту распахнулась дверь, и на пороге возник широкоплечий белобрысый и голубоглазый охранник.
– Сергеич, – начал он без предисловий, – так даешь ты мне на завтра отгул или нет?
– Костин, выйди за дверь, – досадливо сморщился Малютин. – Не мешай.
Бергер едва скрыл улыбку. Рассказывая о своих злоключениях, Кирилл описал этого увальня довольно точно, особенно его манеру чуть что – вспыхивать кумачом. Вот и сейчас Костин мгновенно залился ярким румянцем.
– Сергеич, ты чего меня гонишь? – спросил он сердито. – Я за тобой со вчерашнего дня хвостом хожу. Ну пойми ты: у другана свадьба, я свидетель, мне этот отгул положен? Положен. Ты разрешил? Разрешил! А теперь вдруг начал резину тянуть. Не могу я ждать. Мне надо Ваське позвонить и сказать, буду я у него с утра с машиной или пускай Кольку приглашает.
– Вот и позвони своему Ваське, вот и скажи, пусть приглашает Кольку, или Тольку, или черта с рогами! – порохом вспыхнул Малютин. – Какие тебе, на хрен, отгулы, у нас половина народу на больничных из-за этого поганого гриппа.
– Ага, мне так нельзя, – совершенно по-детски заныл Костин. – Грипп, грипп! А как этот вон эпилептик, – он так резко ткнул пальцем в сторону Шурика, что тот влип в спинку стула, – ногами подрыгал три минуты – ему сразу чуть не неделю отгулов отвалили. Подумаешь, беда какая! Повалялся, а потом был как огурчик! И отгулы получил! И ничего, что в багажном тоже народ на больничных! Скажи мне, почему в багажном своих людей жалеют, а ты к нам задницей поворачиваешься, а, Сергеич?!
– Бери свой отгул! – рявкнул Малютин. – Подавись им! А теперь проваливай, и чтоб я тебя больше не видел!
– Ага! – радостно заорал Костин. – Все-таки ты человек, Сергеич! Человек!
И его не стало в кабинете.
– Сотруднички… – пробормотал Малютин, низко нагнувшись над столом и сильно потирая сзади шею, как если бы его внезапно скрутил хондроз. – Дал же бог…
Кича тоже согнулся – копия Виктор Сергеевич! – и точно так же потирал шею. Один только Бергер сидел, откинувшись на спинку стула, и медленно переводил взгляд с Малютина на Шурика.
Забавно… что и говорить, забавно! Охранник откровенно хамит начальнику, а тот, несмотря на свою внешнюю крутизну, не посылает его как минимум в те невозвратные края, куда Макар телят не гонял, а мгновенно ломается и делает все, чего от него хочет нахал. Причем причиной этого слома, совершенно очевидно, послужило упоминание об эпилептическом припадке, который случился у Шурика…