– Эта версия разрабатывается, – кивнула Татьяна. – Хотя, надо сказать, около Симанычева крутилось много женщин: повторюсь, он был большим бабником! А что касается конкретно высокой, полной женщины с небрежной прической, то мы на нее, можно сказать, наткнулись в первый же день. Это бывшая жена Симанычева – Людмила Васильевна Трегубова. Строго говоря, они еще не разведены, но дело шло к тому. Больше года они жили отдельно, Людмила снимала квартиру, которую оплачивал муж, – и вот буквально месяц назад Симанычев дал ей пятнадцать тысяч долларов на покупку отдельной квартиры на Мещерке. У них была договоренность: Симанычев покупает ей жилье, а Трегубова дает ему развод и отступается от своей доли в их приватизированной квартире, которая находится на улице Володарского. И вот сделка состоялась. Квартира куплена, отремонтирована и даже обмыта. Новоселье происходило именно в тот вечер, когда погиб Симанычев. Десять человек гостей охотно подтверждают, что Людмила беспрестанно находилась у них на глазах. То есть у нее стопроцентное алиби.
– Пятнадцать тысяч долларов! – тихонько присвистнула доселе молчавшая Алина. – Немало же он взяток набрал!
– А бог его знает, откуда у него эти деньги. Людмила не знает – или уверяет, что не знает. Ее, дескать, мало волновало, каким образом муж зарабатывает. Он никогда не бедствовал – где бы ни трудился. А где он только не трудился! В инвестиционном фонде «Глобальная экономика» – была такая пирамида, конечно, развалилась в пыль, – корм кошачий продавал, в риелторской конторе «Ваш выбор» долгое время подвизался – с большим успехом, между прочим. В Государственную жилищную инспекцию он пришел всего лишь полгода тому назад, так что если и заработал такие деньги на взятках, то не здесь. Здесь он, как та курочка, по зернышку клевал.
– Вот и подавился, – пробормотал Бергер.
– Вас все же донимает версия о том, что его смерть связана с профессиональной деятельностью? – улыбнулась Татьяна. – Может быть, может быть… Одно знаю доподлинно: нам предстоит искать в его окружении еще одну фактурную и непричесанную особу. Похоже, Симанычев был до них особенно падок.
«А вот это не факт, – подумал Бергер. – То есть падок-то Симанычев, возможно, до них и был, но совсем не обязательно, что в тот вечер рядом с ним была именно такая женщина, какую описывает Кича. Ох, Шурик, Шурик, загадочный эпилептик… Похоже, доверять его словам нельзя. Какая жалость, что Кирилл ничего не видел тогда, в парке Кулибина, слышал только женский крик… Ладно, одно утешает, что искать надо именно женщину, а не мужчину!»