Эй ты , слышишь? Притихни, кому говорено!
– То есть вы хотите сказать, что этих девушек контролеры сразу просекли? – спросил Кирилл, с неудовольствием ощущая в своем голосе предательскую хрипотцу.
– Конечно! С первого взгляда! И немедленно повели дур в отделение.
– Да за что, не понимаю! Это же не преступление – ехать в Эмираты. Может, они просто выглядят не бог весть как, а на самом деле нормальные девушки…
– Да нет, вы не поняли! – воскликнула Арина. – У них явно что-то с документами не в порядке, потому что контролеры именно на паспортах зациклились. Может, они фальшивые или еще что-то, не знаю.
– А зачем им фальшивые паспорта? – упрямо допытывался Кирилл. – Разве трудно получить нормальный загранпаспорт?
– Ой, не знаю! – с досадой отмахнулась Арина. – А может, эти девицы на учете в милиции состояли, вот и боялись, что им визы не дадут. Нет, правда, ну откуда мне знать?! Я могу только догадываться. Но что я знаю точно, так это что после них паспортный контроль пассажиров, летящих в Шарджу, приостановили. И наш рейс отложили.
– А мы тут при чем? – жалобно вопросил Кирилл. – Париж и Шарджа! В огороде бузина, а в Киеве дядька. Нас-то могли выпустить!
– Ну вы разве не знаете, что в действиях милиции и всяких таких органов вообще нет никакой логики? У Тургенева, помните? «Мужчина может сказать, что дважды два не четыре, а пять или три с половиной, а женщина скажет, что дважды два – стеариновая свечка». А с этими ребятами все еще круче.
Кирилл так и закатился. Разумеется, он этого выражения не помнил, потому что Тургенева только одну книжку какую-то проходил в школе. «Дочки-матери»… то есть «Отцы и дети». И если эти слова оттуда, то он мимо них очень быстро пробежал… Но выражение ему очень понравилось. Одно из тех, которое помогает мужчине свысока смотреть на слабый пол. Как и подобает! Сверху вниз!
Александр Бергер, 27 сентября
200… года, Нижний Новгород
То, что ночь пойдет псу под хвост, ему стало ясно уже с первой минуты, как только он увидел этот труп в парке Кулибина. Но ведь смотря какому псу! Ладно бы такому безобидному симпатяге, как бульдожка Финт. Даром что гайморитом замучен – трудно сыскать более добродушное существо. Но нет! Ночь Александра Бергера была выброшена под хвост самому злобному, кусачему, агрессивному псу, какого только можно вообразить. Вдобавок шелудивому.
Этот эпитет ему всегда казался не столько обозначением неких физических болячек, сколько моральных качеств. Для полунемца Александра Бергера слово «шелудивый» являлось почему-то синонимом слова «пакостный»… В какой-то степени он был прав, и прибывшая милицейская бригада подтвердила его самые наихудшие опасения. Ребята были в подпитии, но это еще полбеды. Гораздо хуже, что им хотелось выпить еще и как можно скорей, а тут пришлось тащиться на вызов, какой-то труп осматривать, показания снимать… Бергер сильно подозревал, что, не очутись он на месте в момент прибытия этих ухарей, не придержи свидетеля, который вдобавок оказался на редкость законопослушен, оперативная группа не погнушалась бы затолкать труп в машину и, отъехав буквально на два десятка метров, выкинуть его снова в укромном уголке, а потом отправиться восвояси, сообщив дежурному, что вызов был ложный. Ровно в двадцати метрах находится только улица Белинского и, если пересечь трамвайные пути, начинается другой район – Советский. И головная боль в виде неопознанного трупа теперь принадлежала бы соседям. А наши мальчики могли бы ехать дальше – в поисках «святого источника».