Теперь брак считался окончательным и завершенным. Можно было отправляться в путь! И взять с собой приданое – столь роскошное, что оно ошеломило всех, кто видел эти многочисленные обозы. Двигались телеги, запряженные конями, а среди них шли какие-то диковинные животные, лишь отдаленно похожие на лошадей: если бывают лошади с такими маленькими головками, на таких длинных ногах, да еще с двумя горбами. Эти животные были щедро навьючены роскошными одеяниями, драгоценными камнями и прочими богатствами, но двигались с завидной легкостью. Это были верблюды. В Киевской Руси они никого не удивляли – восточные купцы привозили свой товар только на верблюдах, – ну а в Европе народ таращил на них глаза и разражался восторженными восклицаниями.
Евпраксия ехала от Киева в Краков, потом через Чешский лес в Прагу, оттуда завернула в Эстергом, к венгерской королеве, тетушке Анастасии-Агмунде, а оттуда по Дунаю надлежало плыть в Регенсбург, уже в Германию. По этой же самой дороге чуть более тридцати лет назад проехала другая тетушка Евпраксии – Анна, чтобы выйти замуж за короля Франции Генриха I. Евпраксия, как ни была невинна и послушна, не могла не задумываться о том, что и Анастасия, и Анна стали королевами. Да и старшая сестра Янка совсем недавно отправилась в Византию, чтобы сделаться супругой будущего императора. А она, самая красивая из дочерей Всеволода, будет всего лишь графиней на самой окраине Германской империи. А ведь тоже могла бы выйти за какого-нибудь короля!
(Ее словно бы кто-то услышал тогда. Потому что она и впрямь станет королевой, вернее, императрицей! – но человек никогда не бывает вполне доволен своим жребием, и тогда Евпраксия начнет мечтать о совершенно противоположной участи, о том, чтобы поменяться жребием со старшей сестрой Янкой, жениха которой, Константина, отстранят от престола, передав власть его брату, и отправят в монастырь; вслед за ним примет постриг и его русская невеста…)
Евпраксия ехала по Германии и то восторгалась невиданными местами, то ужасалась. Здесь все живут в камне! Каменные дома, улицы камнем мощены, нигде не пробьется ни травиночки, народ жадно таращится на богатый обоз, который не разместился ни в замке маркграфа, ни в трех других. Фон Штаден так боялся, чтобы не разграбили приданого жены, которое теперь стало его добром, что беспрестанно метался от замка к замку, тщательно пересчитывая возы. Он только недавно почуял вкус настоящего богатства – благодаря дальней родственнице графине Оде, которая вернулась из Киева тоже с богатейшим обозом. И теперь еще прибавилось добра!