– Ну, во-первых, на вкус и цвет… а во-вторых, любовь, говорят, зла.
– Так оно, конечно.
– Кстати, о женах и любовницах. Ты вообще дома когда-нибудь бываешь или так все и сидишь у Нинки? Дождешься, что и за тобой тоже начнут с фотоаппаратом бегать, только это будут детективы из частного агентства, которые компромат для развода собирают.
– Ой, не смеши! Моя смирная и умная.
– Смирная и умная… Неужели есть такие женщины?
– Ну да, вернее, они такими становятся после многолетнего сурового перевоспитания. Слушай, ты завтра когда сможешь к нам подъехать?
– Только в семь утра. До работы. Или тогда уж послезавтра.
– С ума сошел, в семь утра! Давай так, я тебя вызвоню завтра и где-нибудь сам перехвачу. Ладненько? Все, пока. Отбой.
– Отбой, хрен с тобой…
* * *
С набережной Федоровского ведет множество троп и лестниц, в которых с непривычки довольно трудно разобраться. Правда, в них есть одно общее: все они ведут на Рождественскую улицу и на Нижневолжскую набережную, откуда можно сесть на маршрутку и уехать к Оперному театру. Домой.
Алёна, то и дело оступаясь, ринулась вниз по неудобным, стоптанным ступенькам – строители этих лестниц понятия не имели о «золотом сечении»! – и старалась ни о чем не думать. И все же одна мысль ее не оставляла.
«Он сошел с ума. Он сошел с ума!»
Олег, Нарцисс… Он сошел с ума! Сначала он пытался убить Влада, а сегодня напал на нее. И спасло ее только чудо.
Ну, с ней всё понятно – Олег ненавидел ее, может быть, винил в своих бедах. Господи, ну просто-таки современная версия старинных душещипательных романов – только версия модерновая, вывернутая наизнанку, поставленная с ног на голову! Традиционный вариант: немолодой развратник (друг дома, сосед, родственник, опекун) соблазняет юную девицу, которая после этого ступает на путь разврата. Однако не может простить своего падения растлившему ее дяденьке, лелеет планы мести и наконец воплощает их. Нынче все наоборот! Нынче дама… этаких-то лет… и со следами былой красоты на лице (жуткое выражение, конечно! Очень напоминает о полуразложившемся трупе!) соблазняет красивенького мальчонку, и это производит на него, бедняжку, столь тяжкое впечатление, что он кидается во все тяжкие, идет по рукам… но втихомолку скорбит по безвозвратно потерянной невинности и мечтает расквитаться с растлительницей. И…
И – что? Воплощает свои планы в жизнь? Неужели Алёна и впрямь верит: встреча с Нарциссом была им сегодня подстроена?
В принципе, это возможно при одном условии: в психологической бригаде у него должен быть сообщник, который дал бы ему сигнал, что птичка готова прилететь в сеть. И кто этот сообщник?