Алена попыталась пошевелиться, но другой мужской голос крикнул:
– Тихо!
Нет, опять не Игорь, ну что ты будешь делать… Это был Бергер.
Бергер, который до сего мгновения почему-то лежал рядом, вскочил и побежал, пригибаясь, в узкий проход между Домом культуры и магазином «Артем». В руке у него что-то было такое металлическое, черное… Пистолет, что ли? Но откуда он его взял?!
«А как же «рамка»? – подумала Алена. – Как же он его в суд-то пронес? Может быть, по блату?»
Навстречу Бергеру, сильно прихрамывая, бежала какая-то женщина, маленькая, проворная, в серой куртке. Проход между домами был очень узкий, но она каким-то образом обогнула-таки Бергера и даже умудрилась сделать еще несколько шагов, но тут уж он не оплошал: поймал ее за руку, с силой рванул к себе, она упала на колени с заломленной за спину рукой, завизжала от боли пронзительно, как шавка, которой отдавили лапу, оскалилась… В самом деле, что-то от злобной шавки было в лице женщины с мелкими, аккуратными, прежде точеными, а теперь искаженными болью и ненавистью чертами.
Ох, как она рвалась, как билась, как визжала, как закатывала глаза, но Бергер держал ее, словно и без всяких усилий, одной рукой. Правда, правой, а не левой. В левой у него сначала был пистолет, а потом откуда-то взялся мобильник, в который Бергер что-то быстро-быстро говорил. Иногда он отрывался от трубки, когда Людмила начинала дергаться слишком сильно, потом опять начинал говорить.
Вокруг толпились люди, глазели, охали, возбужденно переговаривались, но близко к Бергеру не подходили. Иногда чьи-то спины загораживали от Алены эту странную пару, и тогда она начинала нетерпеливо ерзать по асфальту, силясь ничего не пропустить, но почему-то не догадывалась встать и подойти поближе.
Когда в очередной раз спины около Бергера раздвинулись, она увидела мужчину в джинсах и короткой замшевой куртке, как показалось Алене, чрезмерно легкой для конца октября. Мужчина что-то говорил Бергеру, скупыми жестами указывая то на бьющуюся Людмилу, то на крышу Дома культуры.
Потом он что-то еще сказал, Бергер махнул мобильником в сторону Алены, и мужчина обернулся.
Алена подумала, что уже видела где-то его лицо. Хмурые, резкие черты, недобрые глаза… черные глаза… А, это он только что придавливал ее к земле всей тяжестью своего тела и орал как ненормальный:
– Жива?!
Вдруг до Алены дошло, что она осталась жива именно потому, что именно он сначала сшиб ее на землю, а потом прикрыл собой. И еще она вспомнила его имя: Максим. Тот самый Максим, который два дня назад помогал ей транспортировать до дому великого притворщика нашего времени – Алексея Стахеева…