Вот только о жизни жениха Алена ничего особенного не смогла узнать. Ну, молодая любовница… ну, вздорная по характеру дочка… И все же ничего необыкновенного. А между тем человек вдруг начал неконтролируемо сходить с ума. Почему? Это как раз и предстояло узнать нашей доморощенной следовательнице.
– Странно, – сказал между тем Алексей, поднимая голову и глядя на окна. – У меня почему-то темно. Галина с Ванькой толкутся на кухне, что ли? Кухня и моя комната, – пояснил он, – окнами на противоположную сторону выходят. Ну, сейчас все выяснится. Итак, с Богом! Пошли, рискнем?
– Рискнем, – сказала Алена с какой-то незнакомой ей прежде, залихватской интонацией.
«Страшно мне, что ли? – спросила она себя. – Ничего, это ведь игра! А представляешь, как бы ты тряслась, если бы все было в натуре? И хорошо, что сейчас не в натуре, правда? Конечно, хорошо!»
– Дико волнуюсь, – пробормотал Алексей. – Могу себе представить, как бы я трясся, если бы это была не игра, а все происходило по-настоящему!
Алена от такого точного озвучивания своих мыслей споткнулась, и Алексей подхватил ее, поддержав под руку. Повернул к себе.
– Может, поцелуемся для храбрости? – сказал внезапно, и Алена, донельзя изумленная, почувствовала его губы на свои губах.
У нее просто-таки ноги подкосились от изумления!
Неужели влечение между ними имеет-таки место быть? Во что может вылиться поцелуй при исполнении служебных обязанностей? И нужно ли доводить дело до такой короткости в отношениях партнеров по расследованию?
– Здравствуйте, Алексей Михайлович! – раздался рядом жизнерадостный мужской голос, и Алена так и не получила ответа на свои вопросы.
– Здравствуйте, Николай Дмитриевич, – чрезвычайно любезно ответил Алексей, отрываясь от нее и глядя куда-то вниз.
Ну и Алене тоже пришлось изрядно опустить глаза, чтобы разглядеть человека, который столь бесцеремонно прервал их наметившийся было интим. Он оказался, бедолага, чрезвычайно мал ростом, тщедушен и изморщинен жизнью, словно старая, смятая газета, так что его хотелось назвать не человеком, а человечком. Вообще он был похож на гнома. Впрочем, выражение лица у гнома было весьма жизнерадостное, да и одет он оказался вовсе не в короткие бархатные штаны, куцую жилетку и колпачок с кисточкой, а в элегантную куртку и вполне комильфотные джинсики.
– Я вот уже который день забываю фолиант ваш вернуть, Алексей Михайлович, – сказал гном в джинсах и, открыв сумку, висевшую на его плече, достал оттуда и с полупоклоном вручил Алексею довольно толстую, увесистую книгу, по виду вполне достойную названия фолианта. – Огромное спасибо, Алексей Михайлович! Получил живейшее наслаждение! Прочел не отрываясь, словно какой-нибудь детектив!