Но вот А.В. Ил… вылетел в коридор, чуть не первым оказался у двери тамбура, которую проводница уже открывала (надвигался Курский вокзал), и она успела заметить, какой у него смешной, суматошный вид – в этой криво надетой куртке, с взъерошенными, непричесанными волосами. Ну да, он ведь даже не умылся, небось и биотуалет не успел посетить – то-то кубарем скатился со ступенек, то-то чесанул по платформе, едва только поезд остановился, даже не буркнув: «Спасибодосвида…», – наверняка торопился в вокзальный туалет! И при этом он еще по телефону умудрялся разговаривать!
Проводница Якушкина немедленно забыла про А.В. Ил… Но не навсегда, а конкретно до того времени, как ее начали допрашивать органы дознания на предмет обнаружения на четырнадцатом месте четвертого купе шестого вагона фирменного скорого поезда «Нижегородец» сообщением Горький – Москва внезапно скончавшегося гражданина. Его билет так и лежал на столике в купе, и это значительно облегчило процедуру установления личности покойного.
Личности же попутчиков Константинова стали особенно интересны следствию немедленно после того, как на вскрытии выяснилось, что смерть Константинова приключилась от инсулиновой комы.
* * *
Не думая, что делает, повинуясь невольному побуждению, Фанни метнулась вперед, схватила парня за бедра и сильно рванула на себя – так сильно, что едва не завалилась вместе с ним на спину. И тотчас разжала руки, потому что схватила она его очень неудачно – а может, и удачно, это как посмотреть. Словом, схватила она его за самое что ни на есть неприличное место!
Нечаянно, конечно…
Но он, кажется, так не думал. Ему удалось сохранить равновесие, отпрянуть и обернуться с выражением такого яростного негодования на лице, что Фанни вскинула руки, защищаясь (ну да, судя по его виду, он готов был дать ей пощечину, решив, конечно, что она какая-то маньячка, которая посягнула на его честь, а может быть, и девственность!), и выпалила:
– Извините, но я испугалась, что вы упадете прямо в воду.
И у нее пересохло в горле от этих слов, которые когда-то сказал ей Лоран.
Фанни ничуть не удивилась бы, если бы сегодняшний молодой придурок буквально повторил ее собственный прошлогодний ответ, потому что в жизни гораздо больше странных и невероятных совпадений, чем нам кажется. Однако он не стал рассуждать о каменном выступе, с которого можно скатиться лишь при желании, а поддернул джинсы и буркнул:
– Ну и что, а вам какое дело?
По-французски он говорил плохо, с сильным акцентом. Смотрел на Фанни люто, недоверчиво, предостерегающе, словно боялся, что незнакомая баба вот-вот снова кинется его лапать.