Боевой участковый врач, да? Это уж полный бред! Вдобавок сумку она выронила, и та осталась валяться во дворе Золотовых.
Автомобиль резко встал, и Александру дернуло вперед.
– Приехали, – хмуро сообщил русский. – Сейчас заклею рот, но ты не бойся, это ненадолго. Главное, не дергайся.
– Я не… – начала было Александра, но не успела договорить: «Я не буду кричать». Липкая лента приклеилась ко рту. К тому же теперь ей таким же пластырем перетянули и запястья. Потом довольно бесцеремонно вытолкнули из машины – Александра успела сильно втянуть носом свежий морозный воздух – и, крепко держа под руки, ее потащили по скользким ступенькам куда-то вниз, во влажную духоту.
* * *
«Не успели снега выпасть, а уж и ступить нельзя!» – устало подумала Надежда Лаврентьевна, осторожно выставляя ногу с тротуара на дорогу.
Черная полоска льда угрожающе поблескивала в свете фонаря. Надежда Лаврентьевна сделала всего один осторожный, крадущийся шаг, однако у нее тотчас заболело сердце, когда в начале крутого спуска вдруг вспыхнули огни приближающегося автомобиля. В прошлом году на этом самом месте она так упала среди бела дня, что сломала правую руку в двух местах. А почему упала? Вот так же несся сверху черный «танк», мрачный, непреклонный, совсем не собиравщийся притормаживать, хотя на светофоре был красный свет. Надежда Лаврентьевна испугалась, хотя сама-то шла на зеленый, заспешила, ну и… У нее и сейчас перехватывало дыхание от воспоминаний о боли, о слезах, которые ослепили ее. Она лежала на льду, ничего не видя, не соображая от этой боли, – только слышала, как взвизгнули по льду шины «танка», который лихо обогнул ее, да и был таков.
Сколько мучений она натерпелась с тем переломом, знает только сама Надежда Лаврентьевна. Ведь ей уже давно, ох, давно за семьдесят, косточки не те, что были в шестнадцать, когда она упала на всем скаку с коня – и ничего, встала да пошла, всего-то и прихрамывала чуть-чуть!
Вспомнив, какой она была тоненькой, стройной зеленоглазой блондинкой, Надежда Лаврентьевна нежно улыбнулась своей юности и уже смелее пошла по ледяной дороге, тем более что фары погасли так же внезапно, как и вспыхнули.
Она старалась ставить ноги боком, как ставила раньше при подъеме на лыжах на крутую горку, и перешла дорогу в общем-то благополучно, только разок поскользнувшись. «Нет, в следующий раз пусть Мишенька меня провожает, – с облегчением переводя дух, сказала себе Надежда Лаврентьевна. – Сначала Олечку, потом меня, потом еще кого-нибудь…»
Мишенька был внуком старинной подружки Надежды Лаврентьевны. Звали ее Анной Гавриловной, и нынче у нее был день рождения, и после застолья, которое сопровождалось, как водится, некоторым потреблением домашних и покупных напиточков, гостьи расползлись до домам, не совсем твердо ступая по скользким улицам.