Веки налились такой тяжестью, что невозможно было не опустить их. Удушье налегло на грудь мохнатой мягкой лапой. Хотелось вздохнуть как можно глубже, вобрать в себя этот странный, сладковатый аромат, лишь самую чуточку отдающий гнилью… тленом… могилой?
В следующее мгновение Тина сползла с места и ринулась в коридор. То есть так хотелось бы. На самом деле она словно плыла в вязком тумане, ползла, еле шевеля руками и ногами, стараясь не дышать и ощущая все усиливающееся жжение в легких.
Вывалившись за дверь, попыталась глотнуть свежего воздуха, но обрела лишь мгновенное облегчение: тлетворный аромат уже проник и в коридор, снова начал наваливаться вязкий дурман.
Губительный запах источает плоская коробочка, брошенная в форточку! Он расползается с невероятной быстротой, скоро в квартире вообще нечем будет дышать!
Тина вползла в соседнюю комнату. Душно! Форточка закрыта и здесь, и на кухне. Надо открыть, проветрить…
«Нет! – словно бы крикнул кто-то. – Тот человек, который подбросил это тебе, никуда не ушел. Он караулит за окном. И если ты выглянешь…»
Тина поползла по коридору к двери, просто-таки физически ощущая, что неотвязный, смертоносный запах настигает ее. Кое-как, держась за стенку, поднялась, вцепилась в замок. Крутнула его… нет, кажется, не в ту сторону. Ох, да ведь она в одной ночной рубашке! Сдернула с вешалки плащ, набросила, опять схватилась за дверь.
Замок не открылся. Она опять не в ту сторону вертит? Но и поворот в противоположном направлении толку не дал. Замок не открывается! Так бывает, если снаружи вставлен ключ… или что угодно: отвертка, штырь. Замок блокирован. Ей не выйти, она заперта в этой газовой камере!
На подгибающихся ногах, чуть не падая, зажимая рот полой плаща, Тина поплелась на кухню. Там телефон… позвонить в милицию, Виталию, Светке… куда-нибудь! Дрожащей рукой долго шарила, пытаясь поднять трубку, – и содрогнулась, услышав в ней глухую тишину.
Телефон не работал.
Так. Так… Не выйти, не позвать на помощь. Не найти ни одного местечка в квартире, куда не проник бы яд. Разве что наполнить ванну водой и нырнуть туда? Нет, это уже бред. Утонуть – то же, что задохнуться.
Стучать в стены! Кому? У нее угловая квартира, а с другой стороны – пустая трехкомнатная, которая давно уже продается и никак не может продаться. А над ней живет глухая старуха, которую и трубы Судного дня не разбудят.
Деваться некуда. Значит, что – умирать?!
Она коротко, часто вздыхала, уткнувшись в рукав, отчаянно вглядываясь в узкий коридорчик между комнатами и кухней. Чудится или в самом деле надвигается оттуда белесая смертельная мгла, норовя навалиться – и раздавить последние остатки сознания?