Париж.ru

Если вы мужчина, вы этого не поймете никогда.

Вы никогда не испытывали неожиданности такого рода. Нет, вы даже представить себе не сможете, что чувствует женщина, одетая в белое льняное, очень дорогое, новое, изумительно красивое, облегающее платье (изрядно, увы, помявшееся за минувшие полдня, однако теперь это как бы даже особенный супер, потому что измятость служит доказательством натуральности ткани), – словом, вы не способны постигнуть, что чувствует женщина, облаченная в этакое великолепие, когда оно оказывается запятнанным спереди, на самом выразительном месте...

Чем запятнанным? Ну чем, чем...

Тем, что женщины называют божьим наказанием, когда оно приходит, чего ждут, считая дни с нетерпением, когда оно задерживается, что оплакивают, когда оно исчезает вовсе. Неуютной, так сказать, жидкой лунностью. Пренеприятнейшей неожиданностью, случившейся на неделю раньше срока – от внезапного теплового удара. И немудрено – после пробежки по этой безумной, задымленной, гудящей, грохочущей, раскаленной до жути июльской Москве. Вы помните, какая жара стояла в июле? Ну тогда чему удивляться?

А дело было так. Лера уже подошла к двери в метро, как вдруг ее словно бы ударило по голове чем-то мягким – и в то же время тяжелым, вдобавок очень горячим. Сердце забилось в горле, ее затошнило, она еще успела почувствовать, какими ледяными внезапно сделались руки, потом все смерклось перед глазами, а через миг до нее донесся испуганный мужской голос:

– Что с вами? Что с вами, девушка?! Вас ударило дверью? Осторожней, не напирайте, тут девушке плохо стало!

«Со мной все нормально», – хотела было сказать Лера, открывая глаза, как вдруг ощутила, что вся она внизу живота сделалась какая-то отвратительно влажная. Но она еще не поверила в такую беду, она посмотрела вниз просто так, на всякий случай. В это мгновение резким движением воздуха из недр метро ее белое платье плотно прижало к телу, а когда оно через мгновение отклеилось, на нем проступило темное пятнышко. Этак размером с пятак – тот, прежний, советский пятак, а с учетом инфляции – нынешний металлический пятирублевик.

Лера инстинктивно прижала к животу портфель – и только тут поняла, что поддерживающий ее мужчина глубоко прав: ей вовсе не нормально – ей в самом деле плохо, очень плохо, просто-таки клинически!

Значит, так. На часах – двенадцать дня. В два Лера должна быть в издательстве, где ее ждет дама-редактриса, известная свирепой пунктуальностью и другими замечательными качествами. Внешностью она напоминает борца в тяжелом весе, ростом метра полтора, стрижена практически наголо, остатки волосиков выкрашены в мертвенно-белый цвет. При этом вся она увешана тяжелыми золотыми кольцами: на пальцах, в ушах, вокруг шеи кольца разной величины и толщины. В носу, правда, ничего нет, но, может, только оттого, что кольцо в носу убивало бы авторов с первой минуты наповал, а редактриса предпочитает растягивать удовольствие антропофагии. Ходят слухи, что начинающими сочинительницами она завтракает, обедает и ужинает – причем употребляет их в качестве легкой закуски, а основным блюдом служат маститые авторы как женского, так и мужского пола. Но если первых сия особа обгладывает до костей, причавкивая и причмокивая, то вторых лишь нежно покусывает и облизывает... в определенных местах. Дама-редактриса славилась своими сексуальными аппетитами и к молодым, симпатичным писателям, особенно стройным брюнетам среднего роста, относилась, можно сказать, неплохо. Валерии Лебедевой, автору всего лишь двух романов, прошедших со средним, более чем средним успехом, вдобавок молодой женщине, вдобавок натуральной темно-русой, а не крашеной шатенке, опоздать на встречу с Фрау (такова была кличка означенной редактрисы в перепуганных литературных кругах) нельзя никак.