Ох нет, это не она. Слава тебе, господи! Это какая-то смуглая девушка, похожая на арабку. Огромные глаза мечутся из стороны в сторону, руки стянуты за спиной, а рот заклеен пластырем. Это она мычит. Небось замычишь тут!
Шведов уже осторожно отклеивал пластырь от ее рта. Мирослав принялся распутывать ее руки, мельком обратив внимание, что разметавшиеся по плечам волосы девушки покрашены в платиново-блондинистый цвет. В сочетании со смуглой кожей это казалось странным и даже пугающим. Как будто парик надела.
С силой втянув в себя воздух, девушка сначала закашлялась, а потом резко выдохнула – и разразилась такой скороговоркой, что даже Мирослав, свободно говоривший и прекрасно понимавший по-французски, в первое мгновение ничего не понял, ну а Шведов и вовсе отпрянул испуганно.
– Наконец-то! – выкрикивала девушка. – Наконец-то вы появились! Но вы опоздали! Николь увезли!
Мирослав покачнулся. До сей поры он цеплялся за надежду, что с Николь, несмотря на царящий вокруг разгром, все будет в порядке. Только теперь до него дошло, сколь призрачна и наивна была эта надежда.
– Кто увез? Куда?!
– Какие-то двое. – Она села и лихорадочно принялась стаскивать с рук остатки пластыря. Ее так трясло, что каблучки на босоножках издавали мелкий перестук по полу. Красивые смуглые ноги дрожали, и короткая узкая юбка сползала все ниже и ниже, открывая все больше и больше жизненного пространства. Вскоре всем заинтересованным лицам стало известно, что девушка носит черные стринги.
Другое дело, что ни Мирослава, ни, похоже, Шведова это нисколько не интересовало. Мирослав не сводил глаз с лица девушки, словно пытался вытянуть взглядом из нее информацию, а Шведов ошалело озирался по сторонам, и непонятно было, чем он больше ошеломлен: роскошью обстановки, размером причиненного ей ущерба или причудами собственной участи, которая без предварительного перехода перенесла его из одной криминальной ситуации в другую. Кроме того, он не понимал ни одного слова и мог реагировать только на эмоции.
– Кто вы? – наконец спросил Мирослав, когда девушка поднялась.
– Меня зовут Флоранс, я подруга Николь, – сказала девушка. Она вскинула свои точеные руки, выпятив красивую грудь, и принялась собирать в жгут растрепанные соломенные волосы. – Я как раз пришла к ней, когда ворвались они...
Она поднялась на ноги, но сразу покачнулась. Мирослав подхватил ее, помог удержаться. Непонятно было, побледнело ее лицо или нет, таким смуглым оно было, однако пухлые губы, на которых почти не осталось лиловой помады (в основном вся она отпечаталась на пластыре), жалобно дрожали.