– А это долго?
– Думаю, нет, – сказал Виталий. – А впрочем, не знаю. Надо же будет еще врачу показаться.
– Ладно, я подожду.
Виталий пропустил Майю в кабинет, прикрыл дверь, вернулся к своему столу и снял снимки с экрана.
– Ну хорошо, Филина, – обернулся он к бабульке. – Фиброгастроскопию вы, как я понимаю, делали?
– Чего?! – вытаращила глаза бабулька.
– Ну, телевизор глотали? – терпеливо пояснил Виталий.
– Глотала, глотала, – закивала та.
– Вот и отлично. Тогда мы с вами закончили. Вот ваши снимки, по-моему, все у вас в порядке. Идите сейчас к вашему лечащему врачу и передайте ему мой совет выписать вас сегодня же!
Усталые бабулькины глаза вдруг стали лучистыми, как две свечечки:
– Ах, сыночек, милый! Вот счастье-то! Вот спасибо тебе!
– Ладно, не за что! – отмахнулся Виталий. – Идите себе с богом. Всего хорошего. С Новым годом!
– С Новым годом! – всплеснула руками бабулька. – И тебя, красавица!
Майя изобразила улыбку, про себя подумав, что у бабки явные проблемы с чувством юмора. Ничего себе – нашла красавицу. Да Майя уже второй день боится в зеркало смотреть. И килограмм косметики не помог.
Бабулька ушла.
Виталий заполнил какую-то форму, сделал запись в журнале и посмотрел на Майю:
– Как видишь, я не только легкие обследую. Вон, на желудок задействовали. Слава богу, у бабки все хорошо. А то знаешь, когда выносишь пару-тройку смертных приговоров в день – это не способствует душевному равновесию… – Он устало махнул рукой. – А впрочем, не будем о страшном. Ну вот. Твой час настал. Иди вон туда за шторочку и снимай – что там на тебе сверху? Пиджак, свитерок снимай и то, что под свитерком. Майка какая-нибудь внизу есть?
– Да, рубашечка, – уточнила Майя, которая этого слова – майка – по понятным причинам терпеть не могла. Есть такие слова – омонимы называются…
– Ну вот и оставайся только в своей рубашечке. Цепочка есть? Сними обязательно. И становись во-он туда. – Виталий махнул рукой в сторону громоздкого сооружения, которое возвышалось посреди кабинета.
Майя принялась раздеваться, складывая одежду на топчан, на котором лежал какой-то клеенчатый «передничек». Рассеянно подвинула его, чтобы не мешал, и мельком удивилась: «передничек» оказался тяжел, будто свинцом подбит. Виталий в это время стоял около пульта в углу кабинета, задавая команды своей технике.
Майя осталась в брюках и трикотажной рубашонке. Пошла к аппарату, но вспомнила, что забыла снять цепочку. Вернулась к топчану, сняла, положила на этот клеенчатый «передник» – чтобы не потерять, не забыть. Цепочка была очень простенькая, тоненькая, но Майя носила теперь только ее, ведь это был подарок Олега. Все цепи, вообще все украшения, что дарили ей раньше, без всякого сожаления отнесла в скупку. С прошлым покончено! Со всяким прошлым – и темным, и светлым. Хотя… было ли оно, светлое? Теперь кажется, что лишь отдельные лучики сквозь тьму пробивались, а это не в счет.