Может быть…
Но, наверное, даже колдунов удастся найти тоже только после праздника!
– Олегу сказать, что все в порядке? – повторил Виталий тупо. – Да, конечно, я скажу… Нет, погоди! А с чего ты вообще взяла, что у тебя что-то не в порядке? Я тебе посоветовал элементарно обследоваться, только и всего. И не бери ничего в голову, понятно?
– Понятно, – криво усмехнулась Майя, пытаясь застегнуть пиджак и оставляя все эти бессмысленные глупости.
Повернулась к двери, заставила ноги сделать шаг и другой.
Ну, теперь самое трудное. Посмотреть на человека, которого она любит больше всего на свете, – и солгать, глядя ему в глаза…
А, подумаешь! В первый раз, что ли? Ведь, если прикинуть, она никогда не говорила Олегу всей правды о себе.
И только в одном ни разу не кривила душой – когда клялась ему в любви. Когда уверяла его, что так не любила никого и никогда.
Никого и никогда!
Со времени визита к Амнуэлю прошло довольно много времени, а Лида никак не могла надумать, что делать дальше. Впрочем, думать было особо некогда – одолела работа: Саныч гнал «Деревеньку», как лошадь на скачках, зная, что в июне актеры разъедутся со своими театрами на гастроли, спешил записать как можно больше выпусков. Кроме того, донимали какие-то дурацкие бытовые дела: ЖЭУ отключило на двое суток воду во всем доме, предупредив жильцов об этом событии неразборчиво нацарапанным объявлением ровно через полдня после свершившегося факта отключения; прохудилась прокладка в кране в ванной; начала барахлить газовая колонка; вдруг, после проливного дождя, отстали обои на потолке в комнате… Лида отчего-то из-за таких мелочей всегда расстраивалась: отвыкла от них за годы спокойной в коммунальном отношении жизни во Франции… С тоской вспоминала она аккуратные, отпечатанные на компьютере и за неделю до отключения воды развешанные объявления в доме, где жила в Париже. Что характерно, предупреждать-то французские коммунальщики предупреждали, а воду отключать, как правило, не отключали! Здесь все было наоборот. Приходилось теперь сидеть дома, ожидая то газовика, то слесаря, они опаздывали, а то и вовсе не приходили. Особенно слесарь заморочил голову! То он болел, то болел его напарник, то в каком-то доме была аварийная ситуация… Лиду звуки капающей воды могли довести до белого каления, они проникали, чудилось, сквозь все запертые двери, а вид тряпки, привязанной на кран, чтобы капли не капали, а стекали (маленькие хитрости большой психопатки, как называла этот способ Лида), чуть не вызвал у нее истерический припадок.