Моршан! Она в руках Моршана!
* * *
– А где же Ламираль и Сен-Венсен? – нахмурилась графиня. – Бал идет к концу, гости вот-вот начнут расходиться, а мне нужно достаточное число зрителей!
– Не извольте беспокоиться, мадам, – раздался сдавленный, какой-то носовой голос, и в комнату вступили еще двое мужчин, причем один из них зажимал окровавленным платком нос.
– Мы пытались поймать негодяя, – пояснил второй, и Ангелина по голосу узнала Ламираля, уже без женских тряпок, – но, увы, у этого русского оказались преизрядные кулаки, а бегает он, как английская скаковая лошадь… И так же берет барьеры: перескочил забор с места – да еще задел ногой беднягу Сен-Венсена.
В голосе Ламираля звучало нескрываемое злорадство; Ангелина же от всего сердца поблагодарила «этого русского», оставившего кровавый след на физиономии французского шпиона. К тому же, кем бы он ни был, он даровал ей несколько мгновений неземного, волшебного блаженства.
О господи, да в уме ли она? Если Ангелина правильно поняла графиню, ей сейчас даруют свои милости сразу трое!
Она забилась, пытаясь вырваться, но Моршан держал крепко.
– Да, Сен-Венсен, тебе не повезло, – произнес он с нарочитой грустью. – Внаклон ты теперь работать не сможешь, так что девчонка достанется нам с Ламиралем.
– Ну вот еще! – так же делано обиделся Сен-Венсен. – Я тебе не уступлю!
– Никто никому не будет уступать! – умиротворяющим тоном проговорила графиня. – Вы ляжете втроем на ковре – и наша русская бабочка будет порхать с одного на другого, как с цветка на цветок.
– Со стебелька на стебелек! – поправил, усмехнувшись, Моршан – и так внезапно и сноровисто вздернул платье и сорочку Ангелины вверх до пояса, что она даже не успела вскрикнуть.
Сен-Венсен живо расстегнул штаны и повалился на ковер, дурашливо хихикая и задирая ноги. Ламираль помирал со смеху, глядя на причуды приятеля, и никак не мог справиться с пуговицами штанов. А Моршан тем временем бесцеремонно шарил по телу Ангелины, хрипло бормоча какие-то непристойности.
– Остановитесь, господа! Остановитесь! – послышался резкий, с командирскими интонациями, голос мадам Жизель, и Ангелина, как ни была ошеломлена происходящим, поразилась той власти, которую эта женщина имела даже над опьяненными желанием мужчинами. Сен-Венсен приподнялся, Ламираль оставил возню с пуговицами, а Моршан так вовсе отпустил Ангелину – и она неминуемо упала бы, словно тряпичная кукла, не окажись рядом Фабьена, который успел подхватить ее и усадить на диванчик. От прикосновения этих дружеских рук, так надежно обнимающих ее, стало чуть легче. Фабьен не покинет ее. Но что он может сделать для ее спасения?