– Говорю вам, это было вчера, вче-ра! – огрызнулся Кейт с неожиданной злостью. – Нынче же император объявляет княжну Долгорукую своей нареченной невестой, и означает это прежде всего следующее: влияние Долгоруких отнюдь не ослабело, а еще сильнее упрочилось. Теперь на русском троне сидит не Петр, а все эти «двуногие собаки». Что само собой означает: наше дело провалено. И во всем виноват курьер, который не выполнил задания!
Опять он за свое!..
Рука Алекса бессознательно легла на грудь – туда, где в кармане камзола лежал заветный флакон. Голова его вздернулась заносчиво, даже губы дрогнули, чтобы гордо заявить: курьер все же выполнил задание! – но он не смог произнести ни слова. Мог лишь внимать голосам, ожившим в его памяти:
«Я бы мог убить тебя, ты это понимаешь? Оставалось сказать только одно слово! Да только ее мне стало до полусмерти жалко. Не тебя, а ее, понимаешь ты?»
«Бедный государь, бедный мальчик… Он обманут, он обманут!» И снова, снова – до бесконечности: «Бедный государь, бедный мальчик… Бедный государь, бедный мальчик…»
– Вы что-то хотите мне сказать, Алекс? – достиг его сознания настороженный голос Кейта, и Алекс очнулся.
Кейт близко склонился к нему: глаза напряжены, взгляд устремлен в самую душу.
Алекс чуть отпрянул. Нельзя забывать об опасной, поистине бесовской проницательности и уме этого человека. Рядом с Кейтом нельзя расслабиться ни на миг!
– Хочу что-то сказать? – Он слабо улыбнулся. – Мне больше нечего вам сказать, могу только пожалеть в очередной раз, что ваш курьер так подвел вас…
– Решили навестить нашего дорогого больного, Хакоб?
Дверь распахнулась, и герцог де Лириа в сопровождении Каскоса вошел в комнату своей вертлявой, бабской походкой.
Кейт выпрямился. Алекс откинулся на спинку кресла.
Мгновение, предназначенное для признания, минуло. Почему он промолчал? Почему?!
«…Ее мне стало до полусмерти жалко. Ее…»
– Сеньоры, тысяча извинений, что заставил вас ждать! К столу нас пригласят через несколько минут. Милый Хорхе, вы уже слышали новости о торжестве Долгоруких? Кстати, Хакоб, не напрасно ли мы с вами предавались столь упадническим размышлениям в связи с этим? Мне кажется, теперь нам удастся восстановить прежнее наше влияние на императора, утраченное после смерти великой княжны Натальи Алексеевны. В конце концов, к власти в России пришли не какие-нибудь закоснелые в ортодоксальной вере Лопухины или Толстые, а гораздо более свободные в своих взглядах Долгорукие! Несколько представителей этого славного семейства исповедуют нашу католическую веру, сама княжна Екатерина благосклонно выслушивала некоторое время назад меня, когда я говорил о близости греческой и римской религии. В конце концов, никого иного, как представителя этого рода, племянника Василия Лукича Долгорукого, тридцатилетнего князя Якова, получившего воспитание в Сорбонне, у отцов-иезуитов, мы бы желали видеть в роли русского патриарха – после того, как будет введена уния в России, восстановлено патриаршество, отмененное Петром Первым. Патриарх-униат обеспечит распространение унии по всей стране, а значит…