Марина Алексеевна судорожно сглотнула, подавив всхлипывание, медленно начала стягивать запачканные землей перчатки, как бы объясняя, почему не подает руки:
– Да, Дмитрий, здравствуйте. Вы к Лёле? А ее нет. Я, честно говоря, думала… – Она безнадежно махнула рукой, и на синюю футболку неожиданного гостя посыпалась серая земляная пыль.
Он, впрочем, как бы и не заметил этого – столь пристально вглядывался в лицо Марины Алексеевны, словно размышлял: заплачет она прямо сейчас или немного погодя?
– Значит, это вы мне звонили? – спросил негромко.
Марина Алексеевна поджала губы. Она уже не раз проклинала себя за тот звонок в аварийно-спасательный отряд. Дежурный, конечно, сообщил ей, что Дмитрий Майоров в командировке, но прежде дотошно и долго выспрашивал, кто звонит. Марина Алексеевна, и так с трудом сдерживая дрожь в голосе, едва не зарыдала, поняв, что ее приняли за одну из многочисленных девчонок этого плейбоя. Да уж, он не испытывал, конечно, недостатка в подружках, а ведь для Лёли он был единственным!
Был… почему был? И догадка, жуткая, ошеломляющая, внезапно хлестнула Марину Алексеевну по лицу. А вдруг этот мерзавец бросил ее дочь, и она от отчаяния…
Серый туман поплыл перед глазами, и тут же что-то резко встряхнуло Марину Алексеевну.
– Сядьте-ка, – сказал спокойный голос, и она рухнула на прохладную скамейку. – Нельзя в такую жару долго быть на солнцепеке. А мужу вашему – тем более. Хотите, я пойду и посоветую ему перейти в тень?
Она мгновенно овладела собой:
– Ради бога, я сама. Ничего, мы с ним только что вышли. Ничего, спасибо… Да, я звонила вам, хотела узнать, не у вас ли Лёля…
Она осеклась. Черт дернул за язык, зачем сказала, что сама не знает о судьбе дочери! Что он теперь подумает о девочке?
– То есть как это – не у меня ли? – медленно произнес Дмитрий. – Ну, я думал, раз ее нет дома, значит, она в деревне. И когда мне дежурный передал, что звонила какая-то женщина из Доскина, я решил, что это она… То есть я надеялся…
Он умолк, растерянно глядя на Марину Алексеевну, и та вдруг почувствовала, что парень страшно взволнован, изо всех сил пытается скрыть это, да не получается: выдают крутые бугры желваков, то и дело вспухающие на худых щеках.
– Нет, это я звонила, – устало кивнула Марина Алексеевна. – Понимаете, я же целую неделю ничего не знаю о Лёле, даже в город съездила, в милицию, но там ничего не добилась. Я вчера оставила заявление…
Она поперхнулась словами.
Дмитрий сел рядом, взял ее за руку.
– Тихо, тихо. Ничего еще не случилось.
– Да, – кивнула Марина Алексеевна, и слезы закапали на выцветшее ситцевое платье, обтянувшее колени, – мне там так и сказали: еще ничего не случилось, в списках неопознанных… – она проглотила слово, – ее нет. Конечно, я понимаю, она совершенно взрослый человек, имеет право самостоятельно принимать любое решения, но раньше я всегда знала, где она и что с ней…