— Товарищи офицеры, — громко сказал он, — с этой минуты мы на боевом дежурстве. Пока не будут найдены убийцы, никто не уйдет домой. Человек, убивший Дятлова, должен знать, что не уйдет от возмездия. Этот Иуда еще здесь. Может, он даже меня слышит. Я обещаю: мы найдем его.
В комнату вошел дежурный офицер и протянул лист бумаги. Краюхин взял сообщение. Прочел и дрогнул.
— В городе начался террор против наших офицеров, — объявил он, — у Рижского вокзала убит Леонид Свиридов. Руководство ФСБ подозревает Никиту Шувалова.
— Приказываю, — продолжил начальник МУРа, — всем офицерам получить оружие. Передать ориентировку по городу на поиски Звягинцева и Шувалова.
Создать группу для расследования обстоятельств убийства старшего лейтенанта Дятлова.
Все молча слушали начальника.
— Мы разберемся во всем, ребята, — вдруг тихо пообещал Краюхин. И тяжело опустился на стул.
Заседание закончилось поздно вечером, и он прошел в свой кабинет, попросив секретаря принести ему крепкого чаю. Он немного гордился тем, что все-таки удалось стабилизировать экономику, обуздать инфляцию, остановить печатный станок. Премьер был абсолютным прагматиком, привыкшим твердо стоять на ногах. Разные прожекты его никогда не увлекали. Ему было важно реальное соотношение поставленной цели и платы за продвижение к ней.
Сейчас, сидя в своем кабинете, он в которой раз подумал, что все сделанное может кончиться крахом, если президент вдруг захочет его заменить.
Это было несправедливо и не правильно, он так много сделал для стабилизации. Но, согласно действующим правовым нормам, полностью зависел от желания и настроения одного человека — тяжело больного президента, который мог в любую минуту обвинить его в чем угодно и освободить от занимаемой должности. Такие прецеденты уже случались, и премьер лучше других знал непредсказуемый характер президента.
Раздавшийся телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Звонил руководитель аппарата Кабинета Министров, занимавший должность вице-премьера.
Это был его личный выдвиженец, чью кандидатуру он отстаивал перед президентом.
— Добрый вечер, — сказал вице-премьер, — вы просили, чтобы я вам позвонил после совещания.
— Да, конечно, — вспомнил премьер, — что случилось с Липатовым?
Говорят, у него инфаркт был на даче?
Обычно вице-премьер отвечал сразу. Но теперь он непривычно замялся и неясно сказал:
— Мы разбираемся.
— В чем разбираетесь? — нахмурился премьер. Он не любил, когда давали нечеткие, расплывчатые ответы.
— Простите, — извинился вице-премьер, этим вопросом сейчас занимаются прокуратура и ФСБ.