— Попал, — сполз на сиденье подполковник. Я еще раз свернул в улочку.
— Едут? — спросил Михалыч мрачно. Я посмотрел в зеркало:
— Оторвались.
— Хорошо. А то у нас на двоих два пустых пистолета.
— У Иона должен быть пистолет. Подполковник перевернул тело Иона и достал пистолет. Вытащил обойму и проверил патроны.
— Полная обойма, — выдохнул он, — пусть теперь попробуют сунуться. — Он достал несколько патронов и переложил в мой магазин, возвращая мне.
— Держи свой пистолет, Никита. Ты сегодня просто молодец.
— Куда поедем? На работу? — спросил я подполковника.
— Нет. Они нас будут ждать там. Живыми в здание мы не войдем. А если войдем, нас убьют. У нас в группе кто-то их информирует.
— Там их осталось пятеро, — напомнил я командиру, — Хонинов, Маслаков, Бессонов, Дятлов, Аракелов. Вы думаете, кто-то из них мог предать?
— Уверен. О фотографиях никто не знал. А Панкратов позвонил мне и спросил о них. И ему об этом сказал первый заместитель министра. Сам Александр Никитич. Ты понимаешь, на каком уровне идет игра? Нас не пустят живыми дальше приемной, Никита.
— Что делать?
— Нужно бросить машину. И придумать, что делать с телом Иона. Нельзя его так оставлять. Они сейчас будут искать нашу машину по всему городу, чтобы заставить нас замолчать. Нужно въехать в какой-нибудь двор и бросить машину.
Черт возьми, если бы Горохов был на месте, я бы ему позвонил.
— Вы ему верите? Он же нас обманул.
— Мы же не знаем, почему он так сделал. Нам сейчас важно продержаться, Никита, немного продержаться. Найди глухой двор и въезжай туда.
— Ас Ионом как?
Михалыч помолчал, потом решительно сказал:
— Вызовем «скорую помощь». И милицию. Как будто это обычное дорожное преступление. Они на такое не рассчитывают. Одному из нас придется остаться здесь, чтобы проконтролировать всю ситуацию. Потом связаться с нашей группой. А второй должен найти Горохова и все ему рассказать.
— Вы хотите рассказать ему? — не поверил я.
— Он единственный человек, который почти полностью в курсе всего происходящего. Я должен его найти.
— Тогда решено. Вы едете искать Горохова, а я остаюсь у машины и жду «скорую помощь», — выдохнул я, уже въезжая во двор.
— Все правильно, Никита. Еще одна просьба: если не вернусь, вы найдете Иуду и сделаете так, чтобы об этом узнали и другие. Не доверяй начальникам. Они за лишнюю звездочку и за свое кресло мать родную продать готовы. Прощай. — Он наклонился и, поцеловав Иона в голову, вылез из автомобиля.
Я вышел вслед за ним и видел, как он идет по двору. Сердце у меня щемило, словно я чувствовал, что вижу его в последний раз в жизни. Звягинцев ушел, а я, оставшись один и не обращая внимания на уже собравшихся вокруг машины мальчишек, достал брезент и укрыл тело Иона. Он лежал на заднем сиденье и словно спал. Я поправил его форму. Прости меня. Ион. Не думал я, что мне тебя отпевать придется.