— Разрешите, — в кабинет вошел человек лет сорока в больших роговых очках.
Редкие волосы тщательно маскировали уже весьма заметную лысину. Одетый в темно-синюю рубашку в клетку и серые брюки, он больше был похож на банковского клерка или бухгалтера, чем на журналиста.
— Входи, входи, — пригласил его Сорокин. — Вот, Савелий Александрович, это журналист из английской радиокомпании. Мистер… — он замялся, вспомнив, что не согласовал фамилию с ее «обладателем».
— Дино Корти, — нашелся Дронго, назвав первую пришедшую ему на ум итальянскую фамилию. В Европе ему часто говорили, что он похож на итальянца, а в гостиницах или в ресторанах, где он оставлял чаевые, его обычно благодарили по-итальянски.
— Господин Корти живет в Италии, — начал Сорокин, — он хочет встретиться и поговорить с нашими ребятами насчет погибшего Славы Звонарева. Они собираются делать о нем репортаж.
— У нас же никто не говорит по-итальянски, — удивился Корытин, — если по-английски, то тогда — да.
— Я говорю по-русски, — улыбнулся Дронго, изобразив мягкий акцент.
— Тогда проблем нет, — кивнул Корытин, — идемте ко мне, мы все обсудим.
Дронго поднялся, кивая на прощание Сорокину. В отличие от кабинета главного, где царил полный порядок и присутствовал некий шарм, небольшой кабинет «рабочей лошади» редакции являл собой пример полного творческого беспорядка.
— Садитесь, — и хозяин показал гостю на один из трех стульев, свободных от бумаг и подшивок.
Дронго сел, с любопытством оглядываясь.
— Вы работаете в России? — спросил его хозяин кабинета.
— В последнее время да, — кивнул Дронго.
— А вы хорошо говорите по-русски, — заметил Корытин. — Что вас интересует конкретно? Хотите сделать материал о несладкой жизни российских журналистов?
— Нет. Мне интересен факт смерти одного Звонарева. Как он погиб, почему…
О чем он писал, что думал, с кем общался. Мне нужно знать все о его жизни, не только о смерти.
— Понятно, — вздохнул Корытин, снимая очки. Достав из кармана носовой платок, он протер стекла и снова водрузил очки на нос. — Итак, задавайте вопросы.
— Его убили две недели назад. Мне важно знать, какие именно статьи писал Звонарев перед смертью, над чем работал, какие темы затрагивал. Мне интересен феномен его успехов. Он ведь сумел стать за очень короткое время довольно известным журналистом. Наших слушателей будет интересовать, каким образом в России возникают звезды.
— Отмечу первое обстоятельство, — сказал Корытин, внимательно взглянув на собеседника, — все его разработки копились на персональном компьютере, которым вместе с ним пользовался и наш сотрудник Точкин. Но следователи прокуратуры переписали все файлы, решив проверить, чем точно занимался Слава. Они считают, что это может помочь в расследовании его убийства. Мы все еще не отошли после такого чудовищного преступления. За день до убийства появилась его статья о коррупции среди судейских работников. Олег Точкин да и мы все убеждены в том, что его убили именно из-за этой статьи. Очевидно, кого-то очень обеспокоило появление такого материала в прессе. Но следователи прокуратуры и сотрудники ФСБ сейчас проверяют как раз именно эту версию.