— Сергей, — наконец дозвонился Бондаренко кому-то в пресс-центре, — срочно проверь, нет ли среди аккредитованных у нас журналистов парня по имени Вадим.
— А как фамилия-то?
— В том-то и дело. Если бы знал, не стал бы у тебя спрашивать. Проверь всех Вадимов и позвони ко мне. Срочно! Очень нужно.
— Проверю, — услышал он в ответ.
— Подъезжаем, — сообщил водитель.
— У тебя есть оружие? — спросил Бондаренко.
— Есть.
— Тогда приготовься. Сам понимаешь: такую птичку в живых оставлять нельзя.
Только аккуратно. Оружие использовать для устрашения. Лучше веревочкой или леской. У тебя есть?..
Водитель ничего не ответил.
Когда Дронго вновь появился в приемной, секретарь взглянула на него настороженно.
— Вы к Павлу Сергеевичу? — спросил она почти строго.
— Нет, я хотел бы поговорить с вами, — ответил странный посетитель, усаживаясь напротив.
— О чем? — она смотрела на него удивленно. — Ведь уже шестой час.
— Вы знаете вообще-то, зачем я приехал к вам?
— Нет. Павел Сергеевич говорил, что к нам приедет иностранный журналист, который будет собирать материал о погибшем Славе. О Звонареве. Вы, очевидно, тот самый журналист и есть?
— Верно. Он не называл моего имени?
— Нет, только говорил, что вы представитель какой-то радиостанции. Если не ошибаюсь.
— Значит, вы уже знаете главное. Да, я действительно хотел бы как можно больше узнать о Звонареве. — В этот момент раздался телефонный звонок, и она взяла трубку.
— Нет, — сказала Виола, — нет, сегодня он вас принять не сможет. Павел Сергеевич занят. Позвоните, пожалуйста, завтра.
— Извините, — она положила трубку, — о чем вы спрашивали?
— Я спрашивал о Славе Звонареве. Как вы думаете, из-за чего его убили?
— Конечно, из-за его статьи. Все так считают. Он задел кого-то из больших людей, которые решили ему отомстить. И самое страшное, что убийца останется безнаказанным. Такие преступления не раскрываются, — горячо сказала Виола.
— Я бы не говорил так категорично.
— Ой, если бы! Найти бы этого мерзавца и расстрелять на площади, перед всеми. Вы видели, как расстреливают у чеченцев? Вот так и расстрелять. — Она покраснела, голос ее звенел.
— У чеченцев это вынужденный, отчаянный шаг, чтобы как-то остановить волну уголовных преступлений, — сказал Дронго. — А вообще это не в традициях народа.
— А я считаю, что правильно делают. Так и нужно расправляться с убийцами, — горячо сказала Виола.
— Убийца Звонарева вряд ли испытывал к нему какие-то личные чувства, — осторожно перебил девушку Дронго. — Скорее он его до этого никогда не видел.
Это наверняка был наемный убийца…