— Я в это время разговаривал с другим клиентом, — начал объяснять офицер, — и не видел, как мой сержант его отпустил.
— С клиентом? — передразнил Касумов. — У вас все водители клиенты.
— Ах ты подлец, негодяй! — закричал нарочито громко офицер полиции на своего сержанта. — Ты почему его отпустил?!
— Оставьте этот спектакль, — поморщился Касумов, — можно подумать, вы отпустили его даром. Наверное, в кармане у тебя, подлеца, все еще хрустят доллары, которые он тебе заплатил. В какую сторону он поехал?
— Не видел, — сделал еще более круглые глаза кукольнолицый.
— Сукин сын! — бросил ему Касумов, усаживаясь в машину. — Давайте, ребята, быстрее в сторону города. Может, успеем перехватить.
Когда их автомобиль отъехал, старший лейтенант, улыбаясь, сказал своему подчиненному:
— Я их хорошо знаю. Только ругаться могут. А сами деньги берут больше нашего. Просто вид делают, что честные.
— А где моя доля? — деловито спросил сержант.
— Потом отдам, — отмахнулся офицер, — смотри, какая машина едет.
Кажется, «БМВ». Давай тормози.
— У нее государственный номер, — отмахнулся сержант.
Офицер немедленно вытянулся и отдал проезжающей машине честь. Его явно не смущало, что машина неслась на куда большей скорости, чем это было дозволено местными правилами. Офицер, улыбаясь приклеенными усами, проводил взглядом автомобиль.
— Опять передают, — сказал сержант, — опять эти психи из МНБ требуют у всех постов остановить водовоз.
— Дураки, — презрительно сказал старший лейтенант, — вот такие дураки там и работают. Я вчера встречался с одним таким дураком. Он журналист, но ничего не понимает в жизни. Мы с ним договорились, чтобы я ему заплатил за его комнату, а я начал умолять, что у меня денег нет. Вот этот дурак и поверил.
Десять тысяч долларов просто так скостил, поверил мне на слово.
— Повезло, — восхищенно сказал сержант.
— Конечно, повезло, — кивнул офицер, — дураков всегда хватает.
— А если они на нас пожалуются? — опасливо спросил осторожный сержант.
— Ничего не будет. Машину мы задержали, все документы проверили. Он же не будет всем рассказывать, что дал нам двести долларов, даже если его поймают.
А если они пожалуются, мы все объясним начальству. Не бойся, со мной не пропадешь.
С этими словами он сунул руку в карман и потрогал две сотенные бумажки, полученные от молодого водителя. "Какие наглые эти водовозы, — подумал он с умилением. — Когда их останавливаешь, даже одного ширвана[1] не допросишься. А у этого в кармане стодолларовые купюры были. Больше нужно с них денег брать. Им, наверное, дачники много платят. Вообще, в последнее время все эти водители так обнаглели, что уже и платить не хотят. Каждый, кого останавливают, называет имя какого-нибудь начальника и отказывается платить".