— Не понимаю, — искренне ответил Мехти, — извините меня.
По-русски он говорил хорошо, но с сильным акцентом.
— Чего вы не понимаете?! — закричал режиссер. — Мы не можем сидеть здесь и ждать, пока кончится дождь. Нам нужно вниз, в наш санаторий.
— У меня нет машины, — немного подумав, ответил Мехти. — И я не знаю, когда она будет, — добавил он, выходя из дома.
Наступило неловкое молчание.
— Проклятие! — прошипел Погорельский. В гостиную спустился Сергей Буянов.
Он вышел к мужчинам и молча сел на стуле в углу, недалеко от дивана.
— Что там с женщинами? — спросил Дронго.
— Ничего, — ответил Буянов. — Кажется, у Кати сдали нервы. Она плачет и требует, чтобы ее увезли отсюда.
— Наверное, боится дождя, — улыбнулся Усманов. — Кстати, мы знаем только ваши имена, а вновь прибывшие еще не представились.
— Да, конечно, — кивнул Дронго. — Это мой друг Эдгар Вейдеманис. А на диване сидят отдыхавшие вместе с нами Отари Квачадзе — он очень талантливый художник, я видел его картины — и Мамука Сахвадзе, он работает в налоговой службе Грузии.
— Значит, мы коллеги, — обрадовался Усманов. — Интересно, что мы случайно встретились именно здесь.
— Да, — кивнул Мамука, — очень приятно. Прямо маленький интернационал.
— Бывший Советский Союз, — засмеялся Усманов. — Мы с Алтынбаем таджики, хотя у меня мать узбечка. Мой помощник — украинец. Вы двое из Грузии, наши кинематографисты из России, а ваш друг, кажется, из Латвии, — сказал он, обращаясь к Дронго.
— Еще повар, он азербайджанец, — напомнил Мамука.
— Да, действительно, — кивнул Усманов. — Полный комплект.
— Я белорус, — вдруг сказал Погорельский, — а у Толдиной мама — полька.
— Ну вот видите, — развел руками Усманов, — все народы представлены.
Только вы не сказали, как вас зовут, — обратился он к Дронго. — Вы, кажется, тоже местный?
— Не сказал, — согласился Дронго. — Я родился в Баку, но в последние годы чаще живу в Москве или в Европе.
— Это Дронго, — представил его Вейдеманис" — самый известный в мире эксперт.
— Проводите экспертизу грузов или товаров? — спросил Усманов. — Значит, мы почти коллеги. Вы работаете на таможне?
— Нет, — улыбнулся Дронго, — не на таможне. И в этот момент на лестнице показалась Нани, спускавшаяся в гостиную. Она явно нервничала.
— У него закрытый перелом, — сообщила она мужчинам. — Сейчас он спит, но нам нужна помощь. Кажется, у него поднимается температура.
— Только этого не хватало, — нахмурился Мамука. — Ты не можешь ему ничем помочь? — спросил он по-грузински.
— Я сделала все, что можно, — ответила она.
— Мы в силах облегчить его состояние? — поинтересовался Усманов.