За дверью стояла Фумико. Очевидно, она решила вернуться, и он открыл дверь, не понимая, что произошло. Она шагнула в комнату.
— Вас невозможно оставлять одного, — без гнева сказала Фумико. — Почему вы не брали трубку, я вам столько раз звонила.
— Я был в ванной, — удивился Дронго, — принимал душ.
— Не лгите, — возразила она. — В «Хилтоне» телефоны бывают и в ванных комнатах. Вы должны были услышать мой звонок.
Он обернулся на свою ванную комнату.
— Действительно должен был, — согласился Дронго. — Когда вы звонили?
— Сразу, как только мы расстались. Хотела сказать вам, что ваши варианты мне совсем не понравились. Но ваш телефон не отвечал. Я звонила еще несколько раз. И потом подумала, что нужно сюда приехать… Портье сообщил мне, что ваш номер не отвечает.
— Ясно, — пробормотал Дронго. Его тронула тревога молодой женщины. И ее бесстрашие. Если телефон не отвечал, то в номере могли быть чужие. После вчерашнего убийства она должна была хотя бы немного остерегаться. Видимо, подобная предосторожность была не в ее правилах.
— Проходите, — предложил он своей гостье. — Извините, что принимаю вас в таком виде. Я переоденусь.
— Я сейчас уйду, — улыбнулась она. — Мне померещилась всякая ерунда.
Извините меня, я сейчас уйду.
Она повернулась, намереваясь выйти из номера.
— Фумико, — тихо позвал он, — спасибо за то, что вы приехали. Но это было опасно. Никогда больше так не делайте. Если мой телефон не отвечает, значит, нужно позвонить портье и проверить, кто есть в номере. Это гораздо удобнее, чем самой возвращаться в отель.
— В следующий раз я так и сделаю. — Она стояла в своем светлом плаще, воротник которого был поднят.
— Я скоро отсюда перееду, — сказал он.
Ему не хотелось, чтобы она уходила, но он чувствовал себя неловко в этом белом халате, который был ему мал. Очевидно, халаты в этом отеле были рассчитаны на постояльцев-японцев. Но и в Европе тоже не все халаты годились для его мощной фигуры. Лишь в Америке иногда вспоминали, что постояльцы могут быть очень высокого роста.
— Вам не говорили, что вы похожи на Шона Коннери? — вдруг спросила она.
— Когда я училась в Англии, это был мой любимый герой.
— Вы имеете в виду, что я такой же лысый и старый? — улыбнулся Дронго.
— Нет. Я имела в виду, что вы такой же высокий и ироничный.
Она неожиданно шагнула к нему. Увернуться не было никакой возможности, да ему и не хотелось уворачиваться. Если с Сэцуко было приятно разговаривать, то рядом с этой женщиной он постоянно чувствовал некую энергетическую волну, бьющую по нервам. Энергетика Сэцуко была заряжена покоем и умиротворением.