Ждать было мучительно трудно. Хорошо еще, что можно было занять себя сборкой парашютов, рассыпанных по всей поляне. Когда пошел четвертый час, к дежурившему Борзунову присоединились все трое — Асанов, Падерина, Елагин.
Но на дороге никого не было видно. Асанов в который раз спрашивал себя, верно ли он поступил, отправив столько людей с раненым Ташмухаммедовым?
Он старался не смотреть на Падерину, но все время замечал ее озабоченное лицо, словно служившее напоминанием о его собственном просчете.
— Кажется кто-то идет, — негромко произнес Борзунов, всматриваясь вдаль, — нет, показалось, — разочарованно произнес он, — просто пыль на дороге.
— Что будем делать, если они задержатся? — впервые спросила Падерина.
— Это была ваша идея отправить раненого майора, — напомнил Асанов, стараясь сдерживаться.
— Верно, — спокойно подтвердила подполковник, — просто я давно знаю Абдулло. Он скорее покончит с собой, чем разрешит вызвать вертолеты, срывая всю операцию. Такой он человек. Вы даже не представляете, как он был близок к самоубийству.
Асанов поморщился.
— Играем в героев, — зло произнес он, — а время идет. Сидим уже четвертый час. Если они застрянут в деревне, тогда все, конец всему нашему путешествию,
— Не застрянут, — почему-то ее спокойствие более всего действовало на нервы, словно по самой природе своей она должна была беспокоиться первой.
— Может, я схожу на разведку, — предложил Елагин.
— Отставить, — строго приказал Асанов, — нас итак слишком мало. Будем ждать.
— А если ребята не вернутся? — не унимался Елагин.
— Через час решим. Если они не вернутся, пойдем мы двое — я и подполковник. Мы хоть знаем местные языки. Вы останетесь здесь. За старшего капитан Борзунов.
Тот кивнул головой, даже не оборачиваясь.