Только оставшись один и проанализировав ситуацию, Дронго начал кое-что понимать. Ему предложили в Москве на выбор Хайнштока и Либерман. Оба — бывшие профессионалы «Штази» и по совместительству агенты западных спецслужб. Значит, это была часть той большой игры российской разведки, которую она вела и на которой его подставили. Хайншток и Либерман были двойными агентами. И, безусловно, работали не на западные спецслужбы, а на свою «Штази». Теперь, уяснив этот факт, нужно было делать свои выводы и перестраиваться на ходу. По замыслу организаторов операции, Дронго не должен был знать всей правды о Либерман. В этом случае они с Марией сохраняли независимость действий.
А он-то еще раньше, в Брюсселе, посчитал, что во всем виноват эстонский перебежчик! Олвинг ему тогда, конечно, соврал, рассказав об этом перебежчике. Англичане получили информацию и от самой Эдит Либерман. А российская разведка просто подставила дезинформацию по нескольким каналам.
Бедная Мария искренне полагала, что помогает Либерман. А на самом деле всего лишь приняла участие на этом отрезке игры, который ей отвели разработчики данного сценария.
Но подсознательно он помнил, что послан сюда с одной целью — помочь англичанам найти Альфреда Греве и Зелла Хетгесса. Ради этих двоих, ради того, чтобы состоялась их встреча, и погибло уже столько людей.
На следующий допрос его вызвали утром, дав ему позавтракать и впервые разрешив подняться с тремя охранниками наверх и погулять по небольшому дворику. Еще как минимум несколько человек следили за ним из окон зданий и со стен, окружающих двор.
На этот раз в кабинете, кроме Олвинга и Риггса, находился еще господин лет шестидесяти. Дронго, внимательно посмотрев на него, попытался вспомнить, встречал ли он где-нибудь этого незнакомца. От Олвинга можно было ожидать всяких подвохов.
— В прошлый раз, — начал тот без всяких предисловий, — мы ясно дали вам понять, что , ваша игра проиграна, Дронго. Эдит Либерман уже давно работает на нашу разведку, будучи в то же время одним из самых ценных сотрудников в службе внешней разведки Восточной Германии.
— Поздравляю вас со столь ценным приобретением, но не понимаю, к чему вы мне это говорите? — поморщился Дронго. — Я видел Эдит Либерман всего лишь раз в жизни, направляя ее в Париж. Других заданий я ей не давал и никогда больше не виделся.
— Неужели не давали? — Риггс снова вытащил свою трубку.
В его голосе чувствовалась насмешка. Похоже, англичане знают о действительных мотивах данной операции. Не может быть. Это означало бы признать, что в Москве вообще сидят одни идиоты. Стоит отметить, что Риггс куда умнее Олвинга.