— Котик, — раздалось откуда-то сверху по-русски, — кто к нам пришел?
— Это ко мне, — закричал Когановский, — не мешай нам. Пожалуйста, сюда, — предложил он кресло гостю, сгребая бутылки ногой в кучу.
Гость сел, по-прежнему улыбаясь. Когановский заметно нервничал.
— Вы ведь приехали к нам в страну совсем недавно? — начал разговор Дронго.
— Да, — быстро кивнул хозяин дома.
— И уже успели отличиться. На вас много жалоб, господин Когановский. А вы ведь даже не имеете еще Грин-карты.
— Какие жалобы? — попытался возмутиться Когановский. — Я ничего не понимаю.
— Котик, — раздалось сверху, — я тебя жду.
— Замолчи, дура, — рявкнул Когановский. — Я ничего не понимаю, кто на меня пожаловался?
По-английски он говорил плохо, с заметным акцентом.
— Ваша бурная деятельность вызывает у нас сомнения относительно вашей способности быть образцовым американским гражданином. Я думаю, у вас будут определенные сложности с получением Грин-карты.
— Почему? — расстроился Когановский. — Я не нарушил никаких американских законов.
— Это вам только так кажется. Мы считаем, что у правительства Соединенных Штатов есть все основания принять решение о вашей депортации.
— Нет, — испугался Когановский, — только не это.
— Котик, — снова раздалось сверху, — что там случилось?
— Откуда у вас этот дом? — спросил Дронго. — Ведь вы, кажется, получили наследство от своей двоюродной тетки. А на какие деньги вы живете?
— Работаю в строительной компании, — быстро ответил Лева, улыбаясь. Это была уже его стихия, знакомая по старым советским порядкам, — скрывать собственные доходы. Но Дронго не дал ему долго радоваться.
— Вы всегда были таким жизнерадостным? — задал он неожиданный вопрос.
— Да, — улыбнулся Лева, — всегда. Даже в тюрьме, в СССР. Меня сажали за убеждения.
— Не лгите, — строго заметил Дронго, — вас сажали совсем за другое. Кстати, где вы сидели?
— В Нальчике, это такой город на Северном Кавказе, — снова испугался Лева. Теперь нужно ловить мерзавца.
— Это была колония строгого режима?
— Да.
— И вы попали в нее с той же комплекцией или вы поправились после приезда в Америку?
— Почему? — обиделся Когановский. — Я всегда был таким.
— И любите женщин до сих пор?
— А что, это наказуемо по американским законам? — окончательно осмелел ничего не подозревающий Когановский.
— Нет. Мне просто интересно. Каким образом вы сумели выжить в колонии строгого режима? С вашей комплекцией и цветом кожи попадать в такие заведения в бывшем Советском Союзе просто опасно. Вас вполне могли использовать местные гомосексуалисты, которых так много в советских тюрьмах.