Перед ним стоял большой хрустальный стакан в тяжелой мельхиоровой оправе. Он любил пить чай именно из таких стаканов. Еще одним приобщением к миру небожителей была большая зеленая лампа, стоявшая слева от прокурора. Несмотря на менявшееся время и эпохи, эти зеленые лампы по-прежнему символизировали высшую власть и стояли только в кабинетах деятелей республиканского масштаба.
Неизвестно каким образом, но Морозову удалось достать такую лампу, и он этим чрезвычайно гордился.
— Присаживайся, — показал на стул Морозов, чуть отодвинув стакан.
Чижов послушно сел на один из кожаных стульев, стоявших в кабинете прокурора.
— Читал твое сообщение, — коротко сообщил Морозов, — ничего, правда, не понял. Пишешь как всегда нечетко и не конкретно. Но вот кого убили, я сразу понял… Тут я даже позвонил кое-куда. Ты знаешь какого масштаба был человек?
Это было любимое выражение Морозова. Он все мерил «масштабами».
Чижов подавил улыбку.
— Догадываюсь. Раз «вор в законе» и такой «авторитет».
— Ничего ты не догадываешься, — махнул рукой Морозов, немного нахмурившись, — это был очень известный деятель. Очень, — снова подчеркнул он.
— Мне Михеев говорил, — кивнул Чижов, — Кто такой Михеев, — прокурор явно не любил строптивого начальника уголовного розыска, — он сыскарь. Его дело — поймал, пострелял, забрал, арестовал. Твое дело думать. Это сложнее. Ты даже не представляешь, какого человека убили, — снова сказал прокурор.
На этот раз Чижов промолчал, и Морозов уже более благосклонно продолжал:
— Мосешвили был одним из самых богатых и известных людей Грузии. Так мне сказали о нем в московском правительстве. Они уже знают об убийстве.
Сегодня вечером об этом напишут все газеты. Ко мне звонили из телевидения — спрашивали, кто ведет расследование. Я сказал, что лично возглавлю штаб по расследованию этого скандального убийства.
Это было вполне в духе Морозова. Красоваться перед телекамерами он любил. Для него это было высшей наградой.
«Вот влип», — с огорчением подумал Чижов.
— Михаил Мосешвили был не просто «вором в законе», — продолжал прокурор, — он был одним из тех, кто помогал Эдуарду Шеварднадзе придти к власти три года назад. Потом, правда, они не поладили, и он переехал в Москву.
Мосешвили дружил с самыми известными артистами, художниками, композиторами. Ты с утра что-нибудь такое выяснил?
— Я написал рапорт, — попытался оправдаться Чижов, — мне было неизвестно, кому вы поручите это расследование.
— Рапорт, — махнул рукой Морозов, — отписаться вздумал. Здесь такое убийство, а ты — рапорт. Я уже с утра сам веду свое расследование. Хотя, между прочим, не обязан этим заниматься. А ты говоришь — рапорт. Это легко так работать. Отписался и все. Нет, нужно думать, уметь видеть главное.