— Интересно, — улыбнулся хозяин квартиры, — не думал, что кто-нибудь может узнать посох. Придется менять.
— Просто я там несколько раз был, — улыбнулся в ответ «Дронго».
— И все равно жаль, придется с ним расстаться. Кроме вас там мог быть еще кто-нибудь, — с сожалением произнес Владимир Владимирович.
— Теперь самое важное, — продолжал хозяин квартиры, — ваша задача выехать в Батуми, выяснить, каким именно образом грузы отправляют через порт. Будьте осторожны, вас не должны узнать, иначе операция может сорваться.
— Мне нужно звонить каждые три дня, — напомнил «Дронго», — возможно даже, они захотят меня увидеть.
— Мы это продумаем, — кивнул Владимир Владимирович, — сделаем так, чтобы не подставлять вас под удар.
— Меня ничего, но там остались мои родные.
— Много людей?
— Одна семья. Мать, отец, двое детей. Это семья моей сестры. Они смогли выйти на нее.
— Кем работает муж вашей сестры?
— В нефтяной компании инженер-программист.
— А сестра?
— Преподает в консерватории.
— Дети взрослые?
— Маленькие. Пять и семь лет.
— Мы примем необходимые меры, — пообещал Владимир Владимирович. Летите спокойно в Батуми. А когда вернетесь, сумеете отправиться в свой город. Я подозреваю, что у вас будет сильное желание встретиться со своими «обидчиками».
— А звонить мне не нужно?
— Думаю, нет. Мы постараемся управиться за три дня.
— В данном случае, — напомнил «Дронго», — нужно не «постараться», а обязательно успеть, речь идет о близких мне людях.
— Я обещаю, что мы успеем, — твердо сказал Владимир Владимирович, — можете лететь спокойно. А когда вернетесь, мы поговорим о ваших связях с Арчилом Гогия. Думаю, они могут нам пригодиться.
Михеев оказался прав. Такого количества «мерседесов», «вольво» и БМВ Чижов не видел за всю свою жизнь. Были венки от многочисленных друзей, родных, близких. Чижов обратил внимание на венки от мэрии Москвы и правительства города. Совершенно непонятно каким образом, но Мосешвили разрешили похоронить на Новодевичьем, где хоронили наиболее выдающихся людей бывшего Советского Союза, уже не попадавших в Кремлевскую стену. Среди похороненных здесь были даже Никита Хрущев и Андрей Громыко, возглавлявшие в разные времена Советское государство. Теперь, когда идеалы были развенчаны, а моральных критериев не осталось, можно было даже купить место на Новодевичьем, считавшемся своеобразным пантеоном для наиболее видных деятелей государства. На такое захоронение нужно было согласие правительства страны и, видимо, оно было получено. Чижов вдруг понял, что у него просто отберут это дело. Не может рядовой следователь прокуратуры вести расследование убийства человека, похороненного на Новодевичьем кладбище. С другой стороны он сознавал, что смертников, желающих подставиться под это дело, не так много и вряд ли городская прокуратура захочет изъять дело в свое производство. Но вот надзор за ним будет ужасающий, это он тоже понимал. А дело вести ему не дадут. Формально следователем будет считаться он, а фактически… здесь было столько куда более важных людей, чем даже его прокурор Морозов.