К лагерю они подъехали в половине десятого утра. Несмотря на плохую погоду мальчишки привычно весело встретили прибывший УАЗик. Председатель, подозвав пожилого бухгалтера, попросил его взять на учет привезенные им лекарства и медикаменты.
Джафаров, и раньше знавший о сложностях беженцев, об их бедственном положении, был просто потрясен увиденным. Установленные прямо на голой земле плохо закрепленные палатки были крайне ненадежным убежищем для больных и измученных людей. Во многих палатках земля была просто затоплена, и кровати стояли в воде. В других, очевидно, полученных в свое время на складах бывшей Советской Армии, зияли огромные дыры, сквозь которые был виден нехитрый инвентарь, вывезенный несчастными людьми. Многих эвакуировали прямо с места работы, и некоторые скотницы успели забрать лишь свои белые халаты. Ужасающая нищета и грязь, отсутствие элементарных человеческих условий не мешали людям улыбаться. Дети продолжали играть вокруг машины, с разных сторон слышались бодрые голоса людей. До Джафарова донесся даже смех. Это был удивительный менталитет азербайджанцев, умевших в самую трудную минуту забыть о существующих невзгодах, как-то отстраниться ото всех проблем и просто радоваться жизни.
Мирза видел, как светлели лица людей, глядевших на детей. И в этом была их последняя надежда.
Гумбатов, освободившись наконец от своего бухгалтера, пунктуально пересчитывающего ящики, предложил Джафарову пройти в его палатку, куда он обещал вызвать отца Омара Эфендиева. Джафаров послушно пошел за председателем.
В палатке Гумбатова было просторно, светло и чисто. Усевшись за стол, Джафаров терпеливо ждал, пока подойдет Эфендиев. Председатель, распорядившись дать гостю чай, извинился и покинул палатку, у него было слишком много дел, чтобы заниматься еще проблемами транспортировки наркотиков через границу. Это были проблемы самого Джафарова. Молчаливая женщина в красном платке подала гостю чай и даже положила тарелочку с мелко колотым сахаром. И почти тут же в палатку вошел Эфендиев.
Он был высокого роста, широкоплечий, с резкими, словно вырубленными топором, чертами лица. Войдя в палатку, он молча кивнул гостю и, не дожидаясь приглашения, сел за стол, хмуро взглянув на приехавшего из Баку следователя.
— Что произошло? — первым спросил Эфендиев, — опять Омар что-нибудь выкинул?
— Мы пока этого не знаем, — уклончиво ответил Джафаров, — просто подозреваем, что ваш сын знает о действиях некой банды, расположенной в районе границы. Вот почему мы его ищем.
— Он наш позор, — горько сказал старик, — мои три сына сражаются на фронтах, еще один погиб, а этот… — он махнул рукой, — коммерцией занялся, совсем от рук отбился.