— А кто, по-вашему, мог напасть на корабль Руруа? Есть в городе влиятельные люди, способные встать у Руруа на пути?
— Ой, не знаю таких. Может и есть, но мне лично не известны. Хотя, если подумать… Таких смельчаков быть не может. Иначе Руруа их в порошок сотрет, кровью умыться заставит. Нет, таких быть не может. Не местные это сделали, вот что я вам скажу.
— Понятно. Если у вас кто-нибудь спросит про наш разговор, скажете, что рассказывали мне о Батуми, о его акватории, о фауне окрестных мест.
Договорились?
— А это зачем?
— У вас могут узнать про меня, про нашу встречу. А мне не хотелось бы подставлять вас.
— Спасибо. Что-нибудь еще?
— Ваше здоровье. Значит, вы говорите, Хиникадзе близкий друг Шалвы Руруа. Это точно?
— Самый близкий, — уверенно ответил Петр Георгиевич, — об этом говорит весь город.
— Спасибо. Вы нам очень помогли. До свидания. — Он встал, протягивая руку. Петр Георгиевич был явно смущен.
— Может, вам надо еще что-нибудь узнать?
— Нет, больше ничего. Вы и так дали много ценной информации.
Петр Георгиевич гордо поднял голову, блеснули стекла очков. Он крепко пожал руку «Дронго» и уже более уверенно пошел в сторону выхода.
«Этот номер оказался пустышкой», — с огорчением подумал «Дронго».
И в этот момент услышал за спиной красивый женский голос — Вы не могли бы угостить меня сигаретой?
Женщина произнесла эту фразу на безупречном английском, и он стремительно обернулся.
Дача, на которой была убита Семенова, только условно могла быть названа дачей. На самом деле это был небольшой, видимо, в прошлом сторожевой домик, состоящий из одной комнаты и кухни. Семеновой он достался по наследству, там проживал ее отец. Судя по всему, небольшой домик раньше был частью имения, которое снесли в начале пятидесятых при расширении этого участка. Тогда же здесь началось массовое дачное строительство. А сторожку просто передали отцу Семеновой. Теперь Чижов и Михеев стояли в комнате, молча наблюдая, как работают эксперты, пытающиеся обнаружить отпечатки пальцев.
— Видимо, ничего не найдем, — сказал Малышев, эксперт-дактилоскопист, — никаких отпечатков пальцев здесь нет. Все чисто.
— Работал профессионал, — выдавил Михеев сквозь сжатые зубы.
Сигарету он перед этим выплюнул.
— Убирают нежелательных свидетелей, — наклонился над убитой Чижов, — опять выстрел в сердце. Видимо, убийца стоял совсем близко, посмотрите, какая рана.
— Да, — согласился присевший на корточки рядом с ним следователь местной прокуратуры, — стреляли всего один раз.
Он пытался не выдавать своей радости, но в душе, конечно, торжествовал.