Охрана, засевшая в банке, наконец начала приходить в себя, и уже несколько человек попытались выйти из здания, стреляя в сторону нападавших. Те ответили длинными автоматными очередями. Выстрелы стали значительно реже.
Нападавшие заканчивали грузить мешки, когда к месту происшествия подъехали еще два автомобиля. Выскочившие из них несколько человек сделали ряд выстрелов в сторону нападавших. Один из людей в маске вдруг схватился за голову, оседая на землю. Его товарищ бросив последний мешок, побежал к машине и, получив пулю в ногу, успел буквально в последний момент упасть на заднее сидение отходящего «мерседеса». Вдогонку было послано несколько выстрелов.
Всюду слышались крики, стоны. Двое из охранников банка были легко ранены. Приехавшие позже других люди подбежали к убитому нападавшему, сорвали с него маску.
К ним подошел еще один человек в лакированных ботинках.
У его ног опустили труп нападавшего.
— Кавказцы, — сказал кто-то, сплюнув под ноги. Борис Григорьевич Лазарев, случайно оказавшийся со своей охраной у банка, чуть сдвинул ногу. Он поднял голову, посмотрел вслед уехавшим автомобилям.
— Ладно, ребята, сочтемся, — зловеще пообещал он. И уже не обращая внимания на лежавший перед ним труп, зашагал в сторону банка.
К зданию прокуратуры республики в Баку подъехала еще одна черная «волга». Сегодня в три часа прокурор республики проводил коллегию прокуратуры и по традиции на ней присутствовали все районные прокуроры, прокуроры городов и начальники управлений. И хотя в черных машинах летом бывало очень жарко, прокуроры любили именно этот цвет. За солидность и традиции. Черная «волга» была символом власти, и хотя в Баку давно появились «мерседесы», БМВ, «вольво», «крайслеры» последних моделей, машины Горьковского, или как теперь называли этот город, Нижненовгородского автомобильного завода, пользовались большим успехом. И хотя многие из приехавших в этот день на совещание вполне могли купить даже «роллс-ройс» последней модели, традиции соблюдались свято. Нужно жить в Баку, чтобы понять, что такое власть прокурора. Это безграничная и никем не контролируемая прихоть, это власть в ее чистом, наиболее рафинированном виде, это могущество — и, наконец, это большие деньги. Студенты юридических факультетов, поступающие в университет, уже видели себя прокурорами. Только прокурорами и никем иным. Выше прокурора мог быть первый секретарь райкома, но он, в отличие от прокурора, имел очень много начальников над собой и, самое неприятное, должен был работать с утра до вечера. После того, как райкомов не осталось, власть прокурора должна была достигнуть небывалой величины. Но этого, к обиде всех азербайджанских прокуроров, не произошло.