Ди что-то задумал, это было очевидно, однако изобразил на лице сладенькую улыбку и протянул вперед руку.
– Пусть говорит Желтоголовый, – перевел Сухмет.
Генералы, после захвата главнокомандующего забившиеся в отдаленный угол, беззвучно ахнули.
Этот тоже меня узнал, подумал Лотар, и остальные знают мое имя. Вот они – издержки чрезмерной известности. Но кто же знал, что в Поднебесной, которая находится на краю света, меня может узнать чинуша, у которого и без того голова должна пухнуть от избытка информации?
– Ладно, переводи: я отвечаю своим честным словом, что он останется невредимым, если никто не будет нас задерживать.
Нет, тут же понял Лотар, он что-то устроит, этот Ди. В глазах фоя замерцал медленный, тяжелый огонь. Он хочет продвинуться по служебной лестнице, скомпрометировать Лотара и устроить все так, чтобы в официальных отчетах представить себя непричастным.
– Хорошо, – между тем сказал Ди, – ты волен отправляться на свой корабль, но никуда более.
Лотар отступил назад, подтаскивая Ло за собой, и проверил то, что было вокруг. Нет, засады пока не ощущалось. Он взмахнул Гвинедом, стенка шатра расползлась, словно ее коснулась молния. Первым в нее скользнул Сухмет, потом в образовавшуюся дыру протиснулся Лотар и вытащил за собой Ло.
Теперь они попали в один из коридоров. Лотар снова проверил, нет ли за шелковыми стенками арбалетчиков, или шпионов, или огневой бомбы, которая могла на время ослепить всякого, кто окажется поблизости… Нет, решил он и снова распорол стенку шатра. Прошел, вытащил Ло, подождал, пока Сухмет снова окажется рядом. Тринадцать раз Лотар прорезал стенки шатра, прежде чем оказался на воле. Ди со своими солдатами уже ждал их снаружи, но на приличном расстоянии.
Стоило Лотару выйти из очередной дырки, как три солдата тут же бросились к нему с мечами наготове. Вот оно, начинается, что-то рано, решил Лотар и чуть придушил Ло, чтобы тот не мог отдавать приказы. Но тут прозвучал голос главного досмотрщика:
– Назад, выродки, вы убьете вашего главнокомандующего!
Трое не в меру ретивых стражников затормозили так, что только пыль поднялась, и отошли, спрятав за спину руки. У Чан-Джан Фо этот жест означал подчинение. Он показался Лотару довольно коварным: ведь неизвестно, что готовится в руках, которые не видишь. Такова была вся фойская цивилизация. И вдруг Лотар почти с оторопью понял, что эти люди и их повадки ему нравятся, что он был бы не прочь узнать их поближе и воспринять некоторые из их возвышенных и древних познаний.
А может быть, это ощущение возникло потому, что он очень глубоко проник в природу нынешнего настроения фоев, их мотивов, направления действий… Ведь считывание мира Чан-Джан Фо и было целью прихода в их лагерь. Из-за этого-то они и устроили весь карнавал с переодеваниями. И теперь нужно как следует запомнить все, чтобы использовать потом. Если, конечно, останутся в живых.