С этими словами довольно церемонный Рымолов указал ладонью на Поликарпа, о котором все, кажется, на время забыли. Вагоноремонтный инженер покраснел лбом, а потом быстро заговорил:
– Дело в том, что у меня есть распоряжение подготовить для полетов над Полдневьем пару самолетов…
– Что? – спросил Ким. – Как вы сказали?
– Что сказал? – переспросил Поликарп, у него была очень быстрая речь, и это мешало его понимать.
– Полет над чем?
– Полдневьем, – произнес Рымолов. – Вы не замечали? Солнце тут, или то, что заменяет теперь наше родное светило, все время находится над головой, словно мы все время живем в полдень. И никогда – в другое время суток. Вот и появилось это словцо – Полдневье, как сокращение от определения – Мир Вечного Полдня. – Он помолчал, потом уже тише добавил: – Это и есть наш новый мир.
– Теперь понятно, – кивнул Ростик. Он еще бы выпил чаю, но стеснялся попросить. Зато наложил себе еще одну розетку яблочного варенья и с удовольствием принялся поедать его, разрезая стальной ложечкой полупрозрачные, аккуратные дольки засахаренной «коричной», а потом еще и темноватой твердой «китайки».
– Я был бы рад рассказать вам о каких-нибудь наших успехах, – опять зачастил Поликарп, – да только их нет как нет. Когда меня послали на аэродром, я даже не знал, что в этом городке может быть такое…
– Поликарп попал к нам после головного отделения политеха по распределению, – пояснил Рымолов. – Приехал за три дня до Переноса.
Поликарп снова покраснел, но уже чуть меньше.
– В общем, оказалось, с военной поры тут осталась небольшая площадка и даже функционировал аэроклуб.
Ростик знал об этом аэроклубе. Отец как-то его водил туда, предложил прыгнуть с парашютом, но Ростик забоялся, и отцу пришлось прыгать самому.
– Мы отремонтировали пару самолетов и пытаемся поднять их в воздух. К сожалению, с шестьдесят четвертого аэроклуб снят с централизованного снабжения, нет ни запчастей, ни топлива… С пилотами тоже беда. Есть один старик, но он забывает даже, что летит не в истребителе времен войны, и всем советует выжимать газ до предела, словно вознамерился сжечь всю нефть Полдневья.
– А на чем летаете? – спросил Ким. В голосе его вдруг зазвучали нотки умиления.
– На «Яках восемнадцатых». – Поликарп поднялся. – Мне пора, спасибо за чай и за рассказ.
С этими словами он убежал. Как выяснилось, ходил он так же быстро, как и говорил. Ким проследил его уход долгим-долгим взглядом. Может, впервые за все годы Ростик не понимал, что происходит с другом.