В библиотеке сидел еще один парень. Это был именно парень, потому что он то и дело подходил к противоположной от окна стене и ходил вдоль нее. У нас с Валентой там находилась небольшая, но действенная коллекция эротических скульптур. По тому, как этот парень гладил произведения, за которые я отдавал, бывало, до двухмесячного оклада, ясно было, о чем он думает.
Тогда я вспомнил, что Лапин-отец подразумевает и младшего Лапина. У того было несколько приводов за сексуальные преступления, которые, правда, всегда удавалось замять. Младший был не очень толков, не унаследовал силу своего папаши, но что касается жестокости и решительности – тут он списал с оригинала все, даже самые незавидные черты. И, в общем, тоже был – не подарок.
На кухне сидела девица. Тощая, худая, настолько расслабленная, что я на пару секунд заподозрил простую, неизмененную женщину… Но подозрение сдохло, так и успев оформиться. И я ахнул от удивления и даже какого-то разочарования. Это была, конечно, не неизмененная женщина, это была мутантка, только очень редкостной и сложной в производстве породы.
Есть у иных наших бонз такой стиль – ходить с телохранительницей, вяловатой на вид, тощей, как кочерга, обычно весьма шлюшного вида и едва-едва вооруженной каким-нибудь дамским малокалиберным «бульдожкой». Почему-то повсеместно их называют «змейка». Стоили они немыслимо дорого, в определенных кругах, как говорится, ценились дороже денег и славились тем, что были запрограммированы на единственного хозяина. Верность их обычно подхлестывалась гормональным переизбытком, и это делало их ужасно сладострастными, почти всегда жутко извращенными, но… Это были скоростники, которых до сих пор никому не удавалось переиграть. Они способны были двигаться быстрее, чем удавалось напасть. Увернуться от выстрела с дистанции в пятнадцать метров для них – средний результат, перехватить арбалетную стрелу – обычная тренировка, погасить троих противников, когда они еще только достают свои стволы, – ленивая разминка. Разумеется, эта штучка тоже могла легко похоронить меня, если ей представится возможность.
Это было опасно, весьма опасно, об этой даме придется позаботиться особо. И надежнее, чем о Лапине-отце. Правда, я еще не знал как, но это не меняло общей ситуации, лишь осложняло ее. Еще про «змеек» я знал, что они не способны жить самостоятельно, не выслуживаясь перед кем-нибудь из высоких бонз. Я слышал, для этих девах очень важно, чтобы хозяин был на самом верху, следовательно, следовало подумать – кто из самых верховных наших шефов отпустил такую дорогую игрушку на поимку непослушного опера, то есть меня? Тут следовало бы порассуждать, жаль, не было времени.