Смех, да и только. Он в Москве чуть больше недели, кто и в каком казино поверит в его расписки? Тем не менее он двигал свою версию дальше:
– Я бы никогда не решился так играть, но ты сказал, что мне следует не стесняться в расходах и я должен выглядеть кутилой… В общем, нужны деньги.
Так я и знал. Но чтобы не выдавать себя раньше времени, спросил сладчайшим голоском:
– Сколько?
Он вздохнул с облегчением, да так заметно, что я даже расстроился. Нельзя же до такой степени не уметь маскироваться!
Он назвал сумму, примерно столько, сколько ему было нужно для его безумной попытки убить Сапегова со своими сомнительными приятелями.
– На днях собирался занять, – сказал я ласково.
– Значит, завтра будут? – Он уже забыл, что должен быть пьяным в стельку.
Вот тогда я не выдержал. Я спросил его, почти не меняя тона:
– Удрать задумал? Действовать по своей схеме? Подрывать противника с собой вместе? Рвешься в герои заделаться? – Я внезапно почти заорал, хотя и шепотом, резко меняя интонацию, что очень хорошо помогает на допросах: – Какова решительность! И какова глупость! Ты только посмотри на себя, кого ты можешь обмануть? Ты даже пьяным прикинуться не сумел. А чтобы охрану преодолеть, тебе следует быть как минимум актером.
Он встал с кресла, потом снова сел.
– Но ведь ты ничего не предпринимаешь! – В голосе его слились отчаяние и такая печаль, что я сразу сбавил тон. Как ни странно, я стал к нему привязываться.
– Даю тебе честное слово, – я посмотрел на него внимательно, – что именно сейчас разрабатываю операцию, в результате которой твой знакомый превратится в воспоминание.
– Правда?
– Да. И ты кое в чем должен будешь мне помочь. Если удерешь, вся подготовка рухнет.
– Когда мы рванем в Харьков? – теперь он был нацелен на действие, как заряженный бластер.
– Я собираюсь выманить его сюда, чтобы было легче с ним расправиться.
– Тогда приказывай. – Он даже сел ровнее, словно стоял в строю. – Что я должен делать?
– Не так скоро, – я усмехнулся. – Но как только – так сразу.
Он кивнул, улыбнулся. Он был, конечно, немножко пьяным и глупым полунегром, но он был моим единственным приятелем, который не должен был меня предать. Я похлопал его по плечу, а потом, в отместку, потянул за щеку, как он меня незадолго до этого. Он усмехнулся и посмотрел на девушек, которым неожиданно наскучил даже телевизор и которые уже постреливали глазками в нашу сторону.
– Ладно, – он кивнул. – Вот только… Деньги мне все равно нужны.
– Сколько? – спросил я, раздумывая, давать ли ему хоть минимальную сумму или самому заплатить все его долги.