Адрес Барчука я узнал, еще когда гадал, кто верховодит в Прилипале в действительности. Жил он в большом доме на Хорошевском шоссе. Почему-то, проезжая это место, я вдруг вспомнил, как мальчишками нас гоняли на Хорошевскую плодоовощную базу перебирать картошку. Тогда эта база была воплощением брежневского лозунга о том, что экономика должна быть экономной. Генсеку показывали это очень грязное и вороватое учреждение как образец борьбы за отсутствие потерь в плодоовощах Советского Союза.
Это место было еще известно своими Магистральными тупиками. Так назывались довольно короткие улочки, упирающиеся в железную дорогу.
Тот, кто придумал это название, должно быть, не имел не только здравого смысла, но и филологического слуха. Потому что слово «магистраль», с которым связано представление о протяженности, определяло нечто противоположное по смыслу – тупик. Сей казус невольно наводил на мысль, что и вся эта страна, возможно, есть некий Магистральный тупик…
Перед его дверью я остановился и попытался продумать предстоящий разговор. Но ничего в голову не приходило, кроме того, что этот вот молодчик убил – а в этом я не сомневался – хорошую, красивую и умненькую девушку, с которой я как-то сидел в ресторане, а теперь будет дальше спокойно жить, считаться законопослушным гражданином, и ничего ему не грозит, если он не убьет еще одну девушку и не налетит на непредвиденные обстоятельства… Нет, он уже налетел на одно неприятное обстоятельство – на меня. И хотя у этого обстоятельства снова стала сочиться через перевязку кровь, хотя оно едва могло стоять, не опираясь рукой на стену, оно было полно решимости сделать свое дело.
Я нажал кнопку звонка. Он открыл, дрогнул, попытался закрыть, я ему не мешал. Просто стоял и смотрел на него. В голове внезапно возникла одна довольно простая мысль, что если он не пустит меня, то ничего и не будет.
Должно быть, то, что я не размахивал оружием, не рвался вперед, настроило его на относительно мирный лад. Он приоткрыл дверь:
– Входите.
Я вошел, меня пригласили. Я был тут теперь на совершенно законных основаниях. Едва дверь за мной закрылась, я спросил:
– Как ты убил ее?
Он чуть-чуть отшатнулся от меня и вяло проговорил:
– Это был несчастный случай. Она переоценила себя, поехала по неповешенному склону… Там была скала, за скалой обрыв в тринадцать метров, она не знала…
– Тебе удалось ее толкнуть и никто этого не увидел?