Еще прежде, чем закончила фразу, Надя подумала, что в последнее время поступать в Строгановское уже ведь не собиралась, потому что это же в Москве, а Адам в Киеве, ему еще два года учиться, и зачем же ей ехать куда-то… Но отступать было уже поздно.
– В Строгановское? – удивленно спросила мама. – На художницу?
– Да! А что тебе не нравится?
Конечно, она заметила, что мама даже обрадовалась ее неожиданному заявлению.
– Нет, ничего… – произнесла та. – Так чего ж ты раньше нам не говорила? Мы ведь думали, ты в Киев хочешь, тоже в Политех, как он, у тебя и математика хорошо идет… А что, Надюшка? – В маминых глазах промелькнула радость. – Что ж, оно, может, и неплохо, и рисуешь ты как красиво… Худо-ожница! У нас еще художниц не было в роду, – улыбнулась она.
Надя прекрасно понимала причину маминой радости. Скажи она о своем намерении поступать в Москве раньше, до того, как познакомилась с Адамом, – может быть, это известие было бы встречено иначе. Не то чтобы родители расстроились, но, во всяком случае, начались бы охи-ахи оттого, что дочечка хочет ехать так далеко. Но теперь мамины нервы были взведены, и она только обрадовалась тому, что Надя, оказывается, не собирается в Киев.
Поэтому ее радость была Наде неприятна, и она изо всех сил ругала себя за так опрометчиво сорвавшиеся слова.
Под окном остановилась машина, что-то сказал шофер Гена, потом раздались на лестнице шаги, прозвучал короткий отцовский звонок.
– Открой папе, Надюшка, – сказала Полина Герасимовна. – Я картошку поверну. Надо же – художница, и кто мог подумать!
«Вот и лето прошло, словно и не бывало, – думала Ева, идя в школу первого сентября. – На пригреве тепло, только этого мало…»
Тут же ей стало неловко, что она, как сентиментальная девочка, «к случаю» декламирует стихи, пусть и не вслух. Правда, погода была отвратительная, шел дождь, и тепла никакого не было; это ее извиняло.
Она перебежала Садовое кольцо, на ходу раскрывая зонтик – необычный, изумрудного цвета, еще весной привезенный отцом из очередной командировки в Германию. По краям зонтика были нарисованы штрихи и пятна таких ярких цветов, какие в Москве не часто встретишь. Зонтик, кажется, вызывал легкую зависть коллег – как любой предмет, приобретенный не из чувства суровой необходимости.
Но думать об этом было некогда. У нее был первый урок, и она торопилась.
Галочка Фомина встретилась по дороге, на углу возле «Пекина».
– Привет! – радостно воскликнула Галочка. – Ой, зонтик у тебя хорошенький какой! А почему я не видела?
– Не знаю, – улыбнулась Ева. – Расписание с дождем не совпадало, наверное.