Лера заглянула в ванную, увидела Костин силуэт за клеенчатой занавеской.
– Давно ты пришел, Коть?
– Нет, минут пятнадцать.
– А я у Зоськи была. Знаешь, так давно ее не видела…
– Да? Очень хорошо.
Лера удивилась его спокойному тону. Конечно, Косте как будто бы не с чего особенно интересоваться тем, о чем она разговаривала с Зоськой, и нечего волноваться по этому поводу. Но в голосе мужа Лере вдруг послышалась такая полная, такая безоглядная отрешенность от нее, что она испугалась.
Но что можно было ему сказать, как объяснить свой неясный страх? Костя никогда не понимал всяких смутных тонкостей, весь он был ясный, как взгляд его широко открытых глаз. За это Лера и влюбилась в него когда-то…
Та, прежняя Лера еще какие-нибудь полгода назад сказала бы Косте тут же, на пороге ванной:
– Котенька, я беременная, осенью родится ребенок.
Но сейчас Лера смотрела на силуэт мужа за мокрой занавеской, слушала шум воды – и молчала.
– Ты ужинал? – спросила она наконец.
– Да, мы поели на работе. Девочки принесли еду.
– Тогда – спать?
– Конечно. Я ужасно устал. Опыты сегодня прошли удачно, можно спокойно отдыхать.
«Вот и хорошо, – подумала Лера, расстилая постель. – Я тоже устала, мне тоже ни до чего».
В первом подъезде на лестничной площадке лежал строительный мусор, известка въелась в ступеньки.
– Лерочка! – обрадованно ахнула Женькина мама, открывшая ей дверь. – А у нас здесь перманентный евроремонт, просто ужасно, конца не видно!
Лера улыбнулась словам простодушной, всю жизнь просидевшей дома Зинаиды Фоминичны. Перманентный евроремонт!
– Женя дома, тетя Зина?
– Что ты, Лерочка! Он так рано не появляется, хорошо если к девяти приедет. Женечка теперь так много работает, я так волнуюсь за него. Это ведь сказывается на здоровье! Правда, он стал следить за собой: спортом занимается – у них прямо в банке есть бассейн, тренажерный зал. Но, конечно, ему надо жениться…
Зинаида Фоминична говорила без точек и запятых. Видно было, что она готова говорить о ненаглядном сыночке сутками и с первым встречным. Она всегда такая была, и всегда тряслась над Женечкой, вызывая насмешки его дворовых приятелей. У них не принято было, чтобы родители вмешивались в жизнь своих детей – или, по крайней мере, этого нельзя было всем показывать.
– Ты, может быть, подождешь его, Лерочка? – спросила Зинаида Фоминична, явно радуясь неожиданной собеседнице. – А что ты хотела?
– Нет, я лучше пойду, тетя Зина, – отказалась Лера: ее совсем не прельщало сидение за чаем с Женькиной разговорчивой мамой. – Я хотела с ним поговорить, притом срочно. Вы его попросите, когда придет, мне позвонить. Или под окном крикнуть. Можно поздно, я долго не ложусь.