Алиса закрыла глаза и решила, что через пять минут уснет. Она умела приказывать своему телу и уму – научилась, когда начала заниматься в «Манхэттен-арт», и научилась этому даже раньше, чем степу.
На том, чтобы она училась именно в высшей школе «Манхэттен-арт», настаивала когда-то бабушка. В молодости бабушка Эстер и сама мечтала там учиться, но жизнь сложилась иначе.
Алиса с детства складывала свою жизнь так, как хотела сама. И засыпать, мгновенно расслабляя тело и отключая воображение, иначе невозможно было выспаться и отдохнуть для предстоящей работы, – научилась сразу. Это было одно из умений, необходимых как раз для того, чтобы складывать свою жизнь по собственному усмотрению.
Мысль о странном отношении к ней Полиевкта не могла помешать Алисе, но все же было в этой мысли что-то притягивающее и одновременно раздражающее. То, что бывает в однообразном звуке, ни причины, ни смысла которого ты не можешь понять.
Она сердито крутнулась в кровати, отгоняя от себя ненужные виденья, и ровно через минуту уснула.
Алиса играла в московской «Главной улице» уже почти год, но все-таки не могла привыкнуть к тому, что ее здесь считают звездой. То есть на людях, конечно, она держалась соответственно статусу, и это давалось ей без труда: правильно держать себя с людьми в Америке учили со школы, а в Нью-Йорке особенно – жесткость отношений, присущая любому мегаполису, и Москве, наверное, тоже, проявлялась там в полной мере.
Когда маленькая Алиса приехала в Нью-Йорк из Техаса, с ранчо, она долго не могла к таким отношениям привыкнуть и плакала каждую ночь из-за того, что все смеются над ее растрепанной головой, и над ее выговором, и над ковбойским нарядом, в котором она в первый же день явилась в школу… А в Техасе все так разговаривали, и почти все, даже девчонки, ходили в школу в ковбойских сапогах и шляпах, и колдовать над прической было не принято, и никто над всем этим не смеялся!
Может, Алиса так и рыдала бы ночами еще очень долго, если бы бабушка Эстер об этом не догадалась. Как ей это удалось, непонятно: Алиса тщательно умывалась по утрам – не хватало еще, чтобы ее видели заплаканной!
– Ну, и в кого же ты безответно влюблена? – спросила бабушка однажды за завтраком.
– Я?! – растерялась Алиса. – Почему влюблена?
Ей пошел восьмой год, и она совсем не думала о любви. Даже в Бобби Салливана, с которым всю жизнь дружила, а потом на всю жизнь рассорилась, Алиса нисколько не была влюблена.
– Потому что какая-то печаль, которая случилась в твоей жизни, кажется тебе непоправимой, – сказала бабушка Эстер. – При этом ты здорова и все твои близкие живы-здоровы тоже. Значит, тебя может печалить только безответная любовь. Других непоправимостей в жизни не бывает.