Аля впервые поймала себя на том, что ей не хочется его обидеть…
«Уже кое-что», – снова мелькнуло в голове.
И снова она удивилась тому, как спокойно наблюдает сама за собою – словно сценический этюд исполняет по заданию!
Но ответила она ему то, что думала, не высчитывая, как подействуют ее слова.
– Мысль такую я допускаю, – сказала Аля. – Ну и что? Рома, я с первого взгляда не влюбляюсь, к сожалению. И со второго тоже.
– Это я понял, – кивнул он.
– Откуда такая проницательность? – удивилась Аля.
– А тебя влюбленной трудно представить, – объяснил он. – Что ж, бывают и такие женщины.
– Да ты прямо философ, – улыбнулась Аля. – Вот и хорошо, что сообразил. Ладно, Рома, мне работать надо. Шел бы ты и правда домой, ей-богу! – бросила она, уже отбегая от длинного стола у эстрады.
Утро, как ни странно, наступило незаметно.
Окон в зале не было, так что догадаться о времени можно было, только взглянув на часы. По часам Аля и поняла, что уже шесть утра, а значит, скоро можно будет сдать выручку и наконец уйти домой.
Не усталость лежала у нее на сердце, а тоска, и совладать с нею было куда труднее, чем с усталостью.
Особенно тошно было вспоминать сам Новый год – тот момент, когда большие, блестящие, специально к этой ночи сделанные часы над эстрадой пробили двенадцать.
Годы шли, сама она менялась, вот уже и семья ее родителей исчезла в прошлом, а чувство Нового года оставалось неизменным: волшебное замирание двух стрелок на заветной цифре, торжественный бой курантов, хлопок шампанского, подарок под елкой…
Але противно было слышать, как хлопает шампанское за каждым столиком, звенят бокалы. Какой-то перепившийся мыдлон направил на нее горлышко бутылки – может быть, случайно, но морда у него при этом была довольная, и пенная струя обдала ее блузку.
Она еле удержалась от того, чтобы не стукнуть мыдлона подносом по голове. Плакать ей больше не хотелось, словно все слезы высохли в ней навсегда.
Рома на этот раз не стал ее звать, а сам подошел к стойке бара, где она только что загрузила на поднос очередную вереницу бокалов с коньяком.
– Поздравляю, Сашенька! – сказал он.
– Слушай, не называй ты меня так! – рассердилась Аля. – Меня Аля зовут, и никаких Сашенек!
– Поздравляю, Алечка, – послушно повторил Рома.
Тут Аля снова заставила себя вспомнить, что сердиться на него совершенно не за что.
– С Новым годом, Рома, – сказала она. – С новым счастьем.
– Хотелось бы! – улыбнулся он. – А это тебе, Алечка, к празднику.
Аля и опомниться не успела, как он извлек из кармана какой-то блестящий предмет и сделал руками неожиданное обнимающее движение. Волосы попали в маленькую застежку, Аля ойкнула и тут же почувствовала, что вокруг ее шеи обвилось ожерелье. Оно было теплым – наверное, нагрелось у Ромы в кармане.