Черный хрусталь (Бессонов) - страница 71

– Знаешь, – начал я, продернув затвор, – мне кажется, что садиться друг напротив друга будет довольно рискованно. Послушай-ка… а что если мне забраться вот туда? – и я махнул рукой вверх, указывая на поросшую чахлыми кустами серую скалу, нависавшую над холмом с северной стороны. – Таким образом, если ты расположишься в камнях, то стрелять мы будем под острым углом друг к другу…

– Это если бить придется по центру полянки, – скривилась Ута. – А если нет?

– Я стреляю не так уж и плохо… а ты в меня не попадешь при любых обстоятельствах – разве что у тебя задерется ствол. Я хочу свести риск к минимуму, верно?

Ута прищурилась и некоторое время разглядывала нагромождение камней, примыкающее к скале. Забравшись чуть выше, я имел превосходные шансы долго оставаться невидимым и почти что неуязвимым для людей, находящихся внизу, среди сосен холма.

– На такой дистанции из штуцера не промахнется и расслабленный, – согласилась она. – Хорошо…

Я кивнул и принялся карабкаться наверх. Это не было трудным делом – во-первых, я, как и любой мальчишка, немало налазился по всяким оврагам и склонам, а во-вторых, подъем был довольно пологим. Вскоре я облюбовал себе изумительное местечко в глубокой расселине меж трех замшелых валунов, положил на камень ружье и прикинул, как мне придется стрелять. Пока все выходило отлично. Чуть правее меня в камнях затаилась Ута. Сейчас я видел лишь ствол ее штуцера, да и то потому, что находился намного выше. Я поглядел на свой хронометр – до назначенного Эйно срока оставалось чуть больше получаса.

От волнения мне захотелось есть, но мы не захватили из пансиона ничего, кроме пары оплетенных соломой фляг с вином. От вина я решил воздержаться, дав себе слово напиться в куски нынешним же вечером – если, конечно, к тому времени я еще не воспарю в горние выси, где, как я полагал, от вина проку мало.

Передо мною вновь возникла Телла. Такая разная, то наивная, как деревенская девчонка, то утонченная, словно придворная дама, скользящая в игре по грани меж разных лиц и слов, загадочная, влекущая за собой и тотчас же отталкивающая – смеясь и лукаво поблескивая необыкновенно глубокими глазами. Я вздохнул и подбросил на ладони тяжелый светлый цилиндрик с торчащим из него острием крупнокалиберной пули, гладким, блестящим на полуденном солнце. Семь таких игрушек находились в трубчатом магазине моего штуцера. Еще с десяток – в кармане куртки, но я знал, что перезарядиться мне, скорее всего, не дадут.

Морской ветер едва слышно пел в верхушках сосен. В какой-то миг мне вдруг показалось, что я слышу приглушенное лошадиное ржание, я встрепенулся, навострил уши, но все же решил, что мне почудилось. Или, возможно, то разговаривали между собой наши жеребцы, упрятанные в зеленом овраге.