– Что там такое? – тревожно спросила меня женщина.
– Н-ничего, – запнулся я, не зная, как объяснить ей увиденное. – Так, причудилось…
Я выколотил в камин трубку и вернулся к ней, под ее теплый и гладкий бок. Бокал вина освежил меня – ощутив в себе новые силы, я снова принялся за поцелуи, вытягиваясь вдоль ее тела, которое мне отчаянно хотелось впитать в себя…
* * *
Мы завтракали внизу, в пустом ресторане. Жуя соленую рыбу, я, растерянный и не выспавшийся, думал о пустой постели, обнаруженной утром, о робкой ночной надежде на то, что она, возможно, все же останется со мной, растянув отведенные нам часы, и о горечи разочарования – горечи настолько сильной, что за ней позабылась и странная звезда, скользнувшая по темному небосводу. Я так и не узнал ее имени, как и она не узнала моего. Суждено ли нам еще когда-нибудь встретиться? Мне хотелось верить в это, но я знал, что, скорее всего, она навсегда останется мимолетным миражом, навсегда поселившим в моей душе смятение и нежность – и, наверное, это к лучшему, потому что меня ждет долгое путешествие, опасности… и возможно, смерть. И еще долго, глядя, как колеблются в тихой волне далекие звезды, я буду думать о ней, о том, как она, здесь, в далекой роскоши королевской столицы – как?.. в то утро я, еще не догадываясь об этом, познал адскую тоску, которой пропитано это слово – «навсегда». Наверное, это должно было произойти позже, но достаточно скоро я понял, что человек мало властен над стихиями и расстояниями, и ничтожность этой власти рождает в нем печаль, которую он несет с собой на протяжении всей жизни.
Эйно тоже был неразговорчив. Иллари куда-то исчез, мы сидели с князем за угловым столиком, с одной стороны которого располагалась запыленная витрина с выставленными в ней кувшинами и бочонками, а с другой – такое же пыльное деревце в кадке.
Мой саквояж уже стоял рядом: Эйно расплатился, и мы покидали гостиницу, перебираясь куда-то в другое место. Я оставлял за собой смятую постель, о которой мне не думалось без боли… расправившись с трапезой, князь подождал, пока я закончу десерт, и нетерпеливо щелкнул пальцами.
Карета привезла нас на большую торговую площадь и остановилась возле трехэтажного здания с огромными окнами, забранными изнутри металлическими шторами. Немного удивленный, я прошел вслед за Эйно через огромные двери с вычурными затемненными стеклами и оказался в роскошном магазине готового платья. Едва войдя в зал, мы оказались в центре внимания троих юношей, которые принялись выспрашивать о наших вкусах и пожеланиях. Короткими, деловитыми фразами князь приказал им одеть меня «как принца из хорошего дома», и меня потащили наверх, в примерочные.