– Так где же тут мошенничество? Или… погоди, я начинаю соображать. Кто-то всерьез готовится к буму негосударственной космонавтики?
– Вот именно, дорогой ты мой! Ты представляешь себе, какие тут могут быть деньги? Потому-то и ездят сюда всякие «мусью» с чековыми книжками. Понятно, что серьезные суммы они переводят через разные фонды-щмонды и банки развития. А вот подмаслить кого надо приезжают лично. И правильно, я на их месте поступал бы точно так же: для русского человека личный контакт лучше десятка контрактов. Вот тебе, кстати, и фоторобот. Ясно, что для шизанутых деток рожу он себе перекрасил – потому его и не опознали по пограничным архивам. Вот, смотри. Вполне благообразный старикашка.
Леон повернулся к дисплею и вздрогнул. На него смотрел Цезарь Карлович Трубников.
… К девяти часам вечера, исчерпав возможности своего служебного допуска, Леон убедился, что в Роскосмосе Цезарь Трубников не служил никогда. Оставались Штаты, Европа и Инодокитай. Если смотреть все фотоснимки, управится он не раньше утра. Леон потер лоб, сделал глоток кофе и еще раз всмотрелся в фоторобот, сооруженный в ФСБ. Девушка, очевидна, была профессионалом, – и профессионалы же работали с ней за компьютерами. То, что ей по каким-то причинам не удалось сделать снимок таинственного европейского эмиссара, не имело особого значения: получившийся на выходе портрет мало отличался от оригинала.
Цезарь Карлович не стал «перерисовывать» свое лицо, и действительно, оставалось загадкой, как он прошел мимо стандартного фотоконтроля на пограничном терминале, ведь любого из прибывающих в страну фотографируют практически незаметно. Это обстоятельство вновь пробудило в Леоне его старые непонятные страхи, и он, раскрыв уже было рот, чтобы рассказать Мельнику о встрече в римском отеле, резко осекся. Антон, кажется, не заподозрил ничего, да и как ему могло бы прийти в голову, что его друг и младший коллега знает на самом деле гораздо больше, чем говорит?
Леон четко ощущал, что и сам он, не столь уж скромный подполковник Мельник, скрывает от него многое. Что-то, конечно, по службе, а что-то – исходя из каких-то одному ему известных соображений. Иногда ему начинало казаться, что он бережет его от каких-то нежелательных потрясений…
– Цезарь же ты Карлович… – пробурчал Леон и вдруг, щелкнув пальцами, загнал поисковик в европейские кадровые файлы, повторил на всякий случай свои кода служебного допуска, способные открыть ему многие, недоступные простым смертным двери и дверцы, и набрал вектор поиска «Сезар, Сисар, Чезаре».